Молодой человек приветливо улыбнулся и протянул руку, пристально разглядывая Тину. Девушка смущенно опустила глаза.
— Тина, вы умеете краснеть? — негромко рассмеялся граф, беря ее за руку. — Однако предлагаю оставить церемонии. Вы Тина, я Марк, этого будет достаточно, не так ли, прелестное создание?
— Угу, — промычала девушка, все еще старательно не глядя на кузена.
Он вновь рассмеялся и поднес руку мадемуазель к губам. Тина изумленно распахнула глаза, когда Марк несильно сжал ее пальцы и, не спуская взгляда с кузины, снова поцеловал тыльную сторону ладони.
— Очень приятно, Марк, — буркнула она и отняла свою руку. После посмотрела на нее и машинально вытерла о подол.
Золотистые брови молодого графа изумленно приподнялись, и он расхохотался уже совсем громко и весело.
— Однако, — заметил он. — Впервые наблюдаю подобное.
— Вот и любуйтесь, — ответила Тина, вдруг занервничав оттого, что никого больше нет рядом, а Марк не спешит оставить ее в покое. Сейчас она, пожалуй, порадовалась бы даже деду.
— Вы невероятны, Тина, — все с той же дружелюбной улыбкой продолжил молодой человек. — Столь яркий след породы во всем вашем облике, но разбавленный простонародными оборотами в речи. А ваша непосредственность и вовсе очаровательна. Наш дед совершит ошибку, если превратит вас в типичную благородную даму. Он забавный старикан, но взгляды его сиятельства сильно устарели. Он все еще живет в прошлом веке.
— Однако понятия такта и воспитания остались и в этом веке неизменны, — прозвучал ледяной голос графа Мовильяра-старшего. — Марк, оставь в покое кузину и расточай свое обаяние на женщин, более склонных к его восприятию. Адамантина, надеюсь, вы не прислушались к пустой болтовне повесы и гуляки?
Тина вздохнула с облегчением, когда Марк отошел от нее, но краснеть за свои слова молодой человек явно не намеревался. Он, лишь обозначив поклон, с легкой иронией посмотрел на деда. Лорель Мовильяр недовольно покачал головой и устроился во втором кресле, стоявшем напротив Тины.
— Бери пример с Ланса, — продолжал его сиятельство. — Достойнейший молодой человек, пусть его мать и не из аристократического рода, но он в большей степени Мовильяр, чем ты.
— Ах, ваше сиятельство, — воскликнул шалопай, — дайте же молодости вкусить радости, что столь щедро ей протягивает жизнь, и я еще стану серьезен и скучен. Вы со мной согласны, дорогая кузина?
Оба родственника посмотрели на Тину, чем вызвали у нее волнение, и девушка ляпнула (прежде чем успела сообразить, что срывается с ее языка):
— Черт его знает, кузен. Жизнь, дьявол ее дери, — дама дерзкая. Иной раз и под дых с ноги дать может так, что требуха завяжется узлом… Ой.