Двусмысл нарочито медленно осмотрел тын с черепами и ответил вопросом на вопрос:
– Хозяйка, ты я вижу, возжелала моей головушкой свой забор украсить, али нет ли?
Баба Яга незлобиво хихикнула, ощущая, что пленник пристально рассматривает ее длинный, горбатый нос с зарождающейся бородавкой на самом видном месте. Ведьма знала, что с каждым новым пробуждением она все быстрее и быстрее стареет и дурнеет – вот и нос с ушами за одно лето укрупнились. Но этот хитрый странник ей нравился все больше и больше.
– Тын мой и так прекрасен, – неожиданно певучим неприятным голоском протянула колдунья. – А волшебный защитный кружок замкнулся давно, но, ежели сам пожелаешь, то найду тебе подходящий дрын, с которого ты будешь вечно взирать пустыми глазницами на эту буреломную чащу. А ежели вдруг не хочешь такой судьбины, то лучше немедля ответствуй.
Двусмысл приметил движение в корягах за избушкой на курьих ножках и оцепенел. Там шевелился леший!
– А ты, хозяюшка моя, – поперхнувшись, ответил волхв, – сперва напои, накорми, спать уложи гостюшку своего дорогого, а уж только затем вопрошай. Вот тогда все будет честь по чести.
Баба Яга прыснула от смеха:
– Какой же ты гость дорогой, ежели тебя мои собственные прислужки словили? Ты есть пленник, и будешь им навсегда. И мне повиноваться сам захочешь, а если нет, то я тебя диким зверушкам отдам на обглодание, али муравьишкам на тихую радость.
Волхв нахмурился. Ему хотелось перехитрить эту ведьму, но он понял, что действовать надобно тонко и крайне осторожно, иначе на волю живым не вырваться.
– Вопрошай, коли есть желанье, – медленно выдохнул волхв.
Яга придвинулась к пленнику и снова задала свой вопрос:
– От кого бежишь, чародей? Чего боишься?
Двусмысл покусал края усов и ответил:
– А вот от степняков и ушел в лес, дабы осквернять руки чужой кровью.
Баба Яга разочарованно покачала головой и промолвила:
– Струхнул? А родимую маманю кто защищать будет? Пущай кто-нибудь другой что-ли?
– Так ты же ничего не знаешь!
Колдунья, не понимая, вытаращила глазищи:
– Чего я такого не уразумею скудоумием своим, чтобы от лютых ворогов родную сторонку защищать нельзя было?
Волхв решил, что зря разозлил ведьму, но продолжал гнуть свою линию.
– Ордынцы вновь пришли. Тьма тьмущая их! Я некоторых пощелкал трошки – с десяточек приструнил, не менее. Искорками небесными из посоха наподдал – пригладил загривки ворогов. Вот и…
Яга заметно оттаяла:
– Вот оно как.
– Пойми, великая, я не от битвы бег! Я ушел в лес, мысли-кудесли на пергамен записать и передохнуть в тиши и благоденствии.