— Сядь, сядь, сделай милость. — Ковалев укоризненно посмотрел на парторга. — То, что быстро схватываешь сказанное, очень похвально. А надо ли всегда так быстро на это реагировать — это еще вопрос. Мы сегодня не блох ловить собрались, а выработать, если так можно выразиться, стратегию наших действий до конца года, на весь летний и осенний сезон.
— Ну ладно, слушаю, — садясь на стул, примирительно проговорил Поленов.
— Немедленно прекратить работу на лежневках, — продолжал директор, — и переключить всех рабочих и лошадей на ледянку, где расстояние трелевки почти в два раза короче, и следовательно, кубов мы получим значительно больше. Это даст нам возможность не снижать темпов вывозки по ледянке до конца зимы. А может, нам удастся даже сохранить темпы, достигнутые по леспромхозу в целом.
— А в распутицу что будем делать? — удивленно спросил Пешков. — Лежневки при таком варианте на время распутицы без запасов древесины останутся. Где же мы возить будем?
Ковалев внимательно посмотрел на каждого из присутствующих в кабинете. Вот они, его товарищи по работе. Парторг ЦК, которого он искренне уважает, с которым вместе обсуждает, а потом принимает все мало-мальски важные решения. Между ними настоящая мужская дружба, хотя при обсуждении вопросов, не касающихся непосредственно производства, они часто остаются «при своих»... Юров, Пешков, Ховринов — люди, полностью отдающие себя делу, — его верные помощники, без которых не удалось бы поправить дела в леспромхозе. Они верят директору и работают вместе с ним, не щадя здоровья.
Но поймут ли они его сейчас? Все они традиционно привыкли к сложившимся годами порядкам, к беспрекословному и, к сожалению, часто бездумному выполнению требований вышестоящих товарищей, многие из которых совсем не знают лесного дела.
— Во время распутицы, то есть во второй половине апреля и первой половине мая, леспромхоз лес возить не будет, — негромко, но очень веско проговорил директор. — Мы будем ремонтировать механизмы, строить лежневые дороги и создавать возле них запасы для спокойной работы летом.
Лица Юрова и Ховринова расплылись в блаженной улыбке. Их мнения можно было не спрашивать, и без того все было ясно. Пешков недоуменно сдвинул брови и пристально уставился на директора. Он был совершенно озадачен неожиданным предложением директора. Парторг еще шире раскрыл свои большие голубые глаза:
— А план апреля и мая?
— При таком положении, я считаю, апрельский план мы сделаем в первом квартале и первых числах апреля, пока не испортится ледянка, а майский выполним в последних числах мая и в июне.