— Для меня — нет, уверяю вас. Клянусь вам, в это Рождество я приехал в дом дядюшки свободным и не искал ничего, кроме приятного времяпровождения — игра, охота, может, немного выпивки — только не того, что случилось. Моё сердце пронзила стрела. И если вы не в состоянии меня понять — можно хотя бы посочувствовать.
Уил-Лежер только что загрузили углем, из её труб валил дым, похожий на кудряшки завитого парика.
— Возможно, вам известно, — сказала Клоуэнс, — но до недавнего времени я была помолвлена.
— Да, Валентин что-то говорил. Надеюсь, я не... — он запнулся.
— Нет, не вы. По крайней мере...
— Кто тот несчастный, что был так беспечен и позволил вам ускользнуть? Мне его жаль.
— Но не меня?
— Не думаю, что вы в самом деле его любили, не верю, что хотели быть с ним в горе и в радости.
— Ох, Том, мне так неловко!
— Я этого не хотел. Помоги мне, Боже, кажется, я забрёл на минное поле?
Она рассмеялась.
— Возможно, нам следует сменить тему. Об этом даже мне сложно спокойно рассуждать — по крайней мере, пока. Я лишь хотела, чтобы вы знали, хотела предупредить, что...
— Кто обжёгся на молоке, дует на воду?
— Я не хотела так говорить, но думаю, вы правы.
— Огонь может не только обжигать, но и греть. Однако... давайте не будем на этом останавливаться. Вы хотите что-нибудь знать обо мне?
Клоуэнс смотрела на него — крепкий, смуглый, с не слишком хорошей для такого молодого человека кожей, но здоровой. Когда улыбается, видны неровные зубы, но улыбку это не портит. Привлекательный и без вызывающей опасения агрессивной мужественности Стивена. А чувства юмора у него, должно быть, больше, чем у любого из её прежних поклонников, думала Клоуэнс. Даже в самом восторженном настроении в его поведении ощущалась тень самокритичной иронии.
— Разумеется, нет, — сказал он, подождав минуту. — Но всё же я немного расскажу. Мне двадцать три, я учусь на последнем курсе колледжа Иисуса в Кембридже. У меня есть брат, старший, и три сестры — младших. Наша семья не бедна и не богата. Мои родители живут в Хэмпшире, но у них есть собственность в Фалмуте и Пензансе. Я изучаю право и намерен заниматься этим профессионально. Но моя конечная цель — жить в Корнуолле, возможно, стать управляющим одного или нескольких больших землевладений... — он прервался. — Конечно, всё это следовало рассказать вашему отцу, и в должное время, получив от вас хоть незначительное одобрение. Но если я верно понял, в вашей семье дочери даны исключительные права и свобода выбора, и ваше личное решение перевесит все остальные доводы.
Они шли вперёд. Стайки птиц разлетались перед ними, потревоженные их приближением.