Однако шиковать без меры в Республике Советов все же опасно, поэтому Яков подстраховался трудовыми победами. У нас в полном порядке книжечки «трудовых списков» с перечнем вполне пролетарских должностей, моя, на всякий случай, близка к реальной специальности: электрик-настройщик волочильного цеха одесского государственного жестяно-баночного завода, некогда носившего имя «Братья Авич и Израильсон», ныне же «имени М. И. Калинина». Фамилия советского вождя, верно от особого уважения, вписана клерком в бумагу большими печатными буквами.
На самый крайний случай у Якова в запасе имеется совершенно убойный документ: комсомольский билет. Причем на этом вполне надежном и действующем картонном чуде природы с портретом Ленина на обложке нет не только фотографии владельца, но и печати. Воистину, страна непуганых идиотов. Заверить столь важную бумагу способна простая роспись безвестного секретаря губкома!
… Вдали прозвучала резкая трель свистка кондуктора, за ней сочный, на три тона ниже гудок паровоза; волна перестука буферов обозначила старт состава. Первый час прошел за взятой в дорогу снедью. Воспетая в романах и стихах жаренная курица с картофелем прекрасна сочеталась с толстодонными, снабженными царским гербом и аббревиатурой МПС подстаканниками. Вкус же традиционного железнодорожного чая, к сожалению, явно не дотягивал до заданного антуражем уровня. Однако ни меня, ни партнера данное обстоятельство нимало не задевало.
Скоро живописная разруха окраин Одессы осталась позади, теперь мимо нас потянулись бесконечные, подернутые свежей зеленью поля, небольшие деревеньки, кривые заборы и прочие невнятные сараи. Однообразное скольжение пейзажей навевало скуку — паровоз тащил состав неспешно, километров 30–40 в час, но как-то удивительно ровно, не разгоняясь и не притормаживая.
Под тихий, чуть слышный перестук колес Яков расстелил постель и прилег подремать. Я попытался последовать его примеру, но увы, безуспешно. Снова, наверно в тысячный раз, вспомнилась история, благодаря которой меня и занесло на эти галеры.
\\\*Плацкарта — нумерованное место в вагоне. В обычных поездах того времени нумерации мест не существовало, они появились только в середине 30-х годов, с массовым появлением «егоровских» вагонов (более-менее похожих современные четырехосные, Ленинградского завода имени И. Е. Егорова).\\\
\\\**Наружная отделка вагонов СВПС (бывших международных дальнего следования) выполнялась тиковым деревом, с покрытием лаком на восемь слоев с промежуточной обработкой. Крыши крыли красной медью.\\\