Детей в браке супруги не нажили, родителей Владимир не знал — вырос в детдоме. Так что его никто в квартире не ждал, поэтому особых причин торопиться он не видел, а на сон вполне хватало и пяти часов.
Заехав в круглосуточный магазин, командир затарился готовой жареной курицей, булкой черного хлеба и пакетом молока. Хотелось взять что-нибудь покрепче, только завтра опять на службу, а приходить с пахмура Свиридов не любил.
Родной дом. Серая панельная девятиэтажка щеголяла обшарпанными стенами, двери пестрели разнообразными рекламными плакатами. Управляющая компания, который год грозилась навести порядок, но, судя по всему, на активные действия так и не решалась. Впрочем, капитана это не сильно интересовало. Он лишь исправно платил по счетам, да периодически заносил подарки старшей по подъезду, которая в его отсутствие присматривала за квартирой.
Припарковавшись у гаражей, Владимир прихватил пакет с продуктами и вышел из автомобиля. Около подъезда остановился, пришлось выворачивать карманы, таблетка домофонных ключей нашлась в последнем. Вошел внутрь, запах переполненного мусоросборника сразу заставил расчихаться. Поморщившись, потопал по лестнице вверх. Жил капитан на четвертом, лифтом не пользовался из идейных соображений, как — никак дополнительная физическая нагрузка.
Между третьим и четвертым этажами находилась площадка, отличавшаяся от остальных наличием укромного уголка около люка мусоропровода. Местные называли достопримечательность «мечтой извращенца», гости удивлялись странному решению архитектора. Но и те и другие старательно обходили неприятное место. Свиридов тоже не стремился исследовать особенность постройки, привычно срезая угол.
— Эй, выпить есть? — шепелявый голос оттуда заставил резко обернуться. — Выпить, говорю, есть? — неопрятный старик бомжеватого вида подслеповато щурился на Владимира.
— Нет, на работу завтра, — узнав в говорившем соседа со второго, махнул капитан полупрозрачным пакетом, показывая отсутствие столь горячо любимой стариком бутылки.
— Ой, жаль, — цокнул языком сосед. — С утра маковой росинки не было. Помираю!
— Иди домой, Граныч, не то жена опять скалкой гонять будет, — устало сказал Владимир и, отвернувшись, побрел дальше.
Впрочем, добраться до квартиры ему не так и удалось. Едва заметный укол в шею отправил Свиридова спать раньше положенного.
* * *
Ужасно хотелось пить. Язык превратился в сушеного угря, нёбо можно было использовать вместо стиральной доски. Капитан пошевелился, в отлежанную руку впились сотни иголок. Потер шею, в ней что-то неприятно кольнуло. Более тщательно исследовал чувствительное место, оказалось, острый кончик медицинской иглы застрял в ранке.