Следующие минуты разделились для Вольного на эти полминуты: тянущее ощущение уходящей энергии, удар, несколько глотков воздуха, и снова сила стремительно покидала тело. И так до бесконечности.
Силы кончались. Пламя Дарьи становилось слабее, оттесняя огненных лишь на пару метров. Рада уже не могла столь резво уклоняться от горящих снарядов, да и ее волны теряли мощность. Времени между атаками фламеров оказывалось меньше и меньше.
Александр балансировал на грани. Стоя на коленях, уткнулся лбом и локтями в землю. Броню давно сбросил, влив в общий щит, сдерживая не только фламеров, но и природный огонь.
— Терпи, терпи, терпи, терпи! — твердил сам себе, сжав зубы. — Терпи.
Еще десять, двадцать минут, силы практически на исходе.
— Сашка!!! — безумный крик Рады вклинился в гул огня.
Превозмогая чудовищное напряжение мышц, Вольный выпрямился. И едва не вытянул энергию из щита — прямо напротив него, направляя в голову дуло пистолета, стоял Артем.
Заскрипел затвор.
Хлопок.
Время превращается в тягучий кисель.
Александр медленно, словно в первый раз, растягивает броню по телу. Летящая с неба волна воздуха, а за ней Рада со страшным перекошенным лицом, едва двигаются. Замирает в неестественной позе Дарья, в ужасе раскрыв рот.
Ненависть и злорадная радость появляется во взгляде наблюдателя. Поворот головы, и рука с пистолетом направляется вверх.
Вновь треск затвора. Хлопок.
Сжав зубы от боли, Вольный выдирает энергию, преобразуя в броню. Защита, предназначенная Любимовой, воздушным змеем повисает в воздухе.
Удар.
Алые капли разлетаются в стороны.
Хруст. Воздушная волна впечатывается в наблюдателя. Артем сломанной куклой валится на землю.
Вспышка.
Из его тела, скалясь и махая лапами, поднимается дымчатое существо.
— Воин. Ты проиграл воин. Умри воин, — появляется голос в голове, режущий по оголенным нервам не хуже ножа.
Вспышка.
Существо исчезает.
Рада подстреленным лебедем падает к ногам.
— Забирай! Не стесняйся, у меня много, — прижав руки к ее груди, шептал Александр, вливая в партнершу крохи своей силы. — Бери же! Ну! Ну…
Но энергия не спешила проникать в рану, наоборот, сила лука тоненькой струйкой устремилась к нему.
А Рада смотрела в глаза, будто запоминая.
Сколько раз Вольный заставал ее за подобным занятием, не счесть. И каждый раз ему казалось, что она подобным образом отбирал частичку его самого, еще больше привязывая. А это злило, заставляло говорить гадости, а после ощущать себя полным ничтожеством, глядя на поникшую фигуру Любимовой.
Какие злые мысли!
Сейчас Александр готов был отдать всего себя полностью, лишь бы исчезла неестественная бледность лица, пропала поволока, застилающая некогда-то блестящие глаза, перестала толчками течь кровь, затянулась рана на груди.