— Мяса амба жари нелься. Вари, тогда кушай можна, — решил он схитрить перед самим собой.
Жареное мясо он есть так и не стал, но за вареное принялся с таким усердием, что вряд ли он думал в этот момент о тигре.
— Моя нелься мяса амба руби, — сказал он, покончив с содержимым котелка. — Твоя руби, ище вари нада.
Я положил в котелок часть ноги с костью. Когда мясо сварилось, Тимофей отделил кость и, забыв обо всем, расколол ее топором и вынул мозг.
— Каша греча вари будем.
Сварив гречневую кашу, он заправил ее костным мозгом. Кушанье получилось бесподобное! В завершение обильной трапезы напились крепкого чая и, расположившись по бокам раскаленной печки, закурили.
— Чичаза сохатый сюда приходи. Амба тут ходи — волки уходи. Сохатый приходи, — вяло проговорил ороч.
Да, это так. Где появляется тигр, там волков нет. Не только потому, что волки и кошачьи не могут ужиться вместе. Тигр не терпит волков и по практическим причинам. Волки охотятся в основном загоном и, преследуя жертву, разгоняют всех копытных на десятки километров окрест. Тигр же охотится скрадыванием. Он «пасет» стадо кабанов или оленей, следуя за ними, как пастух, и не беспокоя напрасно. Периодически, в несколько дней один раз, он, наметив жертву, начинает подбираться к ней осторожно и, подкравшись на расстояние прыжка, стремительно падает ей на шею. Если же промахнулся, то не преследует ее, а, дав время успокоиться стаду, вновь скрадывает. Насытившись, тигр спокойно отдыхает, а потом опять «пасет» «свое» стадо. И горе волкам, появившимся в его охотничьем районе! Он с ними разделается, подобно коту с мышами. Поэтому волки сами, почуяв присутствие тигра, разбегаются подальше от этих мест. И там, где ходит тигр, всегда много копытных животных.
— Тимофей, — сказал я утром, — зачем мы будем стрелять лося? Давай возьмем от того, что тигр задавил, нам и хватит.
— Нет, мяса амба таскай нелься, — опять запел он старую песню, и это меня наконец стало раздражать.
— Ты и вчера говорил «нельзя», а ел же!
— Токда моя немноха кушай.
— Ничего себе, немноха! — Когда он начинал выводить меня из терпения, тогда я подражал ему. — Пару котелков мяса кушай! И ничего с тобой не случайся!
— Ну пойми, — уже спокойно продолжал я, — зачем мы будем стрелять лося? Чтобы взять немного мяса, а остальное бросить? Ведь мы отсюда уходим, а много ли унесем с собой?
— Твоя хотел сохатый стреляй. А теперь нет хоти. Сачем?
— А затем, что, если бы не было мяса, тогда пришлось бы стрелять. Но ведь мясо уже есть. Вся задняя часть нетронутая, да и грудинка наполовину целая.