На суше и на море, 1990 (Быков, Черкашина) - страница 43
Когда к ней на день рождения приходили друзья, она просила их подарков не дарить: некуда девать. Все стены квартиры покрыты подарками с Таймыра и книжными полками. У многих полярников хорошие библиотеки. Но об этой стоит рассказать. Не о самой библиотеке, а о ее судьбе. Я просто процитирую выступление Амалии Михайловны на торжественном собрании, посвященном 50-летию Таймырского автономного округа:
«Что я могу сказать в этом зале? О том, что всякий праздник на Таймыре и мой праздник, потому что на протяжении многих лет ни на один день не чувствовала я себя оторванной от северного края. Каждый приезд на Таймыр бодрит, вселяет новые силы. Что я могу сделать для этих бесконечно дорогих мне людей?.. Есть у меня в Москве книги — три тысячи томов. Я решила, что владеть ими будут ученики хатангской десятилетки, им я завещаю свою библиотеку. Пусть мои книги читают правнуки тех, кого я когда-то учила читать. Думаю, это самое логичное завершение моей деятельности в этих краях».
Да, в логике этому поступку отказать нельзя. Но если знаешь, что Амалия Михайловна живет на 90 рублей персональной пенсии и никто не поддерживает ее материально, так как у нее нет детей, а библиотека — это единственное накопление ее жизни, то становится очевидным, что этому поступку нельзя отказать не только в логике.
Мне известна и еще одна страница ее жизни, которая вселяет глубокую симпатию к ней. Я обрисую фактическую сторону событий, а тот, кто знает, чем знамениты тридцать седьмые годы, дорисует себе остальное…
На Таймыре шла организация советских факторий. Каждый заведующий факторией (он же и приемщик, и продавец пушнины) крутился в полярный день все 24 часа в сутки: принимал пушнину и продавал все необходимое населению, ведь каждый кочевник приезжал на факторию в любое время и тут же уезжал. Арктику осваивали молодые, но и они не выдерживали такой нагрузки, просили помощи. Был объявлен очередной комсомольский призыв. И вот они приехали в Дудинку — молодые парни, готовые отдать свои силы делу освоения Арктики. Приходили в Дудинку и грузы для населения. Их складывали на нарты, и долганы гнали запряженных в нарты оленей от становища к становищу, доставляя товары на фактории. Весть о товарах опережала движение нарт. Только пожив на Севере, можно понять, какое это важное событие, прибытие товаров. Товары прибыли… Но они почему-то не продавались. Народ волновался у факторий… «Почему?» А все было очень просто: отправитель товаров не прислал накладных. Бывало и такое в жизни. Новые продавцы получили товары, но не получили документацию на них, и поэтому цены на товары известны не были. Их нельзя было запросить по радио (его тогда на факториях не было). Их можно было получить, проделав путь в Дудинку и обратно. На это требовалось не менее месяца. Население ждать не могло. Работники факторий вынуждены были определить цены по аналогии с уже прошедшими через них товарами. А когда пришли наконец накладные, то стало ясно, что многие цены не были угаданы, главным образом из-за разной сортности товаров. Вот тогда и начался судебный процесс.