Но когда мне удалось привить ему глубокомыслие, я вспомнил поговорку: «Дурака учить, только портить». Я был бы рад вернуть его поверхностный образ мысли, чтобы не выслушивать его витиеватые рассуждения которые и мне понять удавалось не сразу, в них обнаруживались вторые и третьи смыслы. А особенно витиеватыми были его рассуждения о кулинарии, он умудрялся такой нейтральный предмет представить в невероятных политических сравнениях и ведь я прекрасно чувствовал, что это всё он выдает как юмор и иронию, выстраивая вкусовые композиции и рассуждая о гармонии.
Но вернемся к опытам.
Во внутреннем пространстве мне через некоторое время и энное число попыток удалось визуализировать свою родственницу из Арды.
Её дух был сильно поврежден. Были расплывчатые места, и вся она мерцала.
Теперь понятно, почему не удавалось до неё достучаться, теперь есть с чем работать.
Из этой ситуации я видел два выхода, два пути.
Первый, — это дополнить недостающие и нестабильные участки использовав себя как донора. Второй, — это закапсулировать то, что есть и поместить в тело на начальной стадии формирования, то что я делал в Арде, только с начальной подселенной духовной сущностью. Был еще третий способ, состоящий в совмещении первых двух, его я и выбрал.
Первый способ обеспечивал быстрое развитие, но давал вероятность ошибки. При невозможности быстро вырастить тело этот способ терял актуальность. Да и куда мне спешить, зачем. Второй значительно более долгий путь исключал возможность ошибки, технология была в большей степени отработана. Совмещение было чем-то средним по скорости и вероятности ошибки.
Создать в Олоре искусственную матку — купель рождения было реально. Все недостающие материалы удалось заменить местными аналогами. Порой аналоги работали не на законах мироздания, а на механике игры, но и родиться это существо (нехорошо как-то звучит), родиться моя родственница должна была в игре.
Труднее было с получением эмбриона и внесении генома. Эта часть мира была плохо прописана. Гены были, но уже у родившихся существ. У не рожденных развитие шло по схеме, которую обеспечивала пресловутая механика игры. Пусть эта схема бралась с родителей, но она не была постоянной и могла свободно меняться до рождения по воле системы.
Казалось бы, с этой биологической основы следовало прописывать живой мир в законах. Но если подумать, то система, удерживаясь от этого, обеспечивала возможность для маневра. Сейчас живой мир мог перемениться за одно — два поколения совершенно неузнаваемо, без всяких мутагенов и радиаций.