- Кто так далеко заплывает, а? Только сын ишака! И племянник таракана! Вах, они еще красивый девушка за собой таскает. Тьфу, совсем неприлично. - И чесал потную плешь, и, неодобрительно покачивая крупной головой, отхлебывал из кружки красное вино.
К выбравшимся, наконец, на берег пловцам и пловчихам, обессиленным и измотанным острейшими переживаниями, подошел заместитель директора санатория по политической части "вычекист" (так его звали за глаза и сотрудники и отдыхающие) Ковтун.
- Так, - заложив руки в карманы галифе и покачиваясь с носков на пятки и вновь на носки своих тяжелых кованых сапог, начал он. - Нарушаете все порядки. Так? Так. Пример разлагающий подаете. Так? Так. Теперь, допустим, вы тонете. Так? Так. Что получается?
Наступает пауза, которую прерывает шашлычник: "Получается, панимаешь, минус четыре отдыхающих".
- Получается, - игнорируя реплику Гургена, продолжает Ковтун, карачун и сплошная печаль и вам и мне. Так что еще раз попробуете тонуть сниму с довольствия и отчислю...
Маша была пышноволосой брюнеткой с озорными зелеными глазами. Она обладала отнюдь не хрупкой, но на редкость ладной фигурой. "Губы словно кто спелой вишней помазал, - разглядывал ее исподтишка Иван. - И эти ямочки на щеках, когда она улыбается - как будто она их нарочно делает. И ресницами хлопает, словно мотылек крылышками. И брови... И кожа...загар не темный, как у ее подруги, а золотистый-золотистый".
В тот же вечер они устроили пирушку - в честь счастливого спасения от грозного плена Нептуна. Его, древнего бога моря, изображал Сергей. В бумажной, раскрашенной акварельными красками короне, с длинной бородой-мочалкой, с трезубцем-метлой он был великолепен. Иван лихо барабанил в дно банного тазика, Нептун скакал, кружился, выкрикивал загадочные фразы на языках всех диких племен экваториальной Африки. Маша и Клава изображали его любимых дочерей, жаждущих принять гостей из другого мира и стать их женами или наложницами. Станы их изгибались, руки рисовали в воздухе ажурные, фантастические контуры, ноги выстукивали частый ритм. В паузах все пили вино, которое Гурген щедро вручил им, отказавшись от оплаты: "Это вам маленкий награда за геройский спасение, хвала Богу!"
Сергей голосом "вычекиста" Ковтуна произносил тост:
- Мы живы. Так? Так. Мы здоровы. Так? Так. Так выпьем за то, чтобы всегда было так и только так!...
Войдя в здание Наркомпроса, Иван спустился в раздевалку, потом по широкой, парадной лестнице взошел на второй этаж. В отличие от первого этажа, где шум, гомон, суета - там оперативные управления, связанные со всеми сторонами текущей жизни русской и национальной школы, методикой, кадрами, иерархией отделов наробраза, на втором - вальяжная тишина, степенность, таинственность. Тут вершатся судьбы, тут созидается стратегия, изучается прошлое (со времен Киевской Руси), анализируется настоящее, замышляется будущее отечественного просвещения.