- Надежда Константиновна, - начал он было сочувственным тоном, но она его остановила.
- Полно-те, дружок, - близорукие глаза ее лучились добротой. - Мы, старые большевики, все выдюжим ради воплощения в жизнь великой идеи, за которую столько бойцов сложили светлые головы, пали жертвой в борьбе роковой. Главное сейчас - надежная смена. Такие как ты. И краснеть не надо. Я не комплимент тебе делаю. Это правда. Поэтому и хочу тебе поручить архиответственный участок работы. В журнале "Политехобразование" ты потрудился годок - и хватит. Это не твое дело. Твое - это быть в гуще комсомолят, лепить будущего учителя, воспитателя, наставника.
- А Бубнов? - вырвалось у Ивана.
- Нарком так же считает, - кивнула Крупская. Грузно поднялась, нашла на полке за столиком большую фотографию, передала ее Ивану. Над многочисленными портретами в овалах шла большая надпись на ленте: " Московское педагогическое училище. Выпуск 1929 года". Она указала на пожилого мужчину в центре верхнего ряда.
- Директора Порфирия Даниловича похоронили в ноябре. Ты ведь знаешь об этом? Да, разумеется. Старая гвардия уходит потихоньку.
В молчании Крупская подошла к окну. Долго там стояла, глядя на падающий снег. "Славный паренек этот Иван. Только вот какое будущее ждет это поколение, следующие... Зима. И на дворе, и на душе. Как тяжко без Володи, - думала она. - Не мне, что я? Партии, стране. Сталин все норовит решить бонапартистскими методами. Умен, коварен, мстителен, жесток. Даже не Николай Палкин, нет. Классический восточный сатрап. Бухарин, Рыков, Пятаков, Угланов - все они выглядят по сравнению с Джугашвили ущербными растяпами. А как он умеет настроить актив! В выступлении на партконференции Бауманского райкома - когда это было? Ну да, в июле прошлого года - я высказалась не за "правых" или "левых", за ленинскую линию. И только потому, что я ни разу не упомянула Сталина, меня приняли холодно, откровенно плохо, только что не освистали. В своем последнем письме Володя, предлагая убрать Сталина с поста генсека, не за меня заступался - за будущее нашего рожденного в таких муках Союза. Не послушались... Поторопились крикнуть "Король умер, да здравствует король!" Погодите, он еще всем себя покажет, наш венценосный грузин..."
Иван разглядывал лица преподавателей. "Что же хочет предложить мне Надежда Константиновна? Вести какие-то предметы? Но какие? - терялся он в догадках. - Я ведь даже не думал всерьез о миссии просветителя. Правда, кто-то из ребят говорил, что именно в этом училище могут предоставить комнату. Тогда можно будет перевезти Машеньку с сыном в Москву. И..."