- Ванечка, Ванюшенька, родненький, коханенький! Ненаглядный муж мой! Ты должен жить, жить - ради нас, ради себя, ради всего, что нам дорого и свято. Жить!
Так, стоя на коленях, она задремала, уронив голову на краешек постели. Дважды дежурная сестра на цыпочках заглядывала в палату и, убедившись, что все, слава тебе Господи, без перемен, так же неслышно удалялась. Очнулась Маша от тихого прикосновения чьих-то пальцев к щеке. Она открыла глаза и увидела, как Иван смотрит на нее непривычно взыскательно, строго. Смотрит - и видит ее!
- Как ты себя чувствуешь, Ванечка? - она старалась говорить спокойно, без надрыва.
- Хорошо, - безразлично ответил он.
- Ты смотрел на меня как-то... как-то не так.
Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла плачущей. "Какая я дура! промелькнуло у нее в сознании. - Ему не только говорить, улыбаться наверно бесконечно больно". Распахнулась дверь. В палату вошел дежурный врач, глазами и руками приказал Маше ретироваться. Обескураженная, она вышла в коридор и тут же мимо нее прошел высокий моложавый блондин в сопровождении толпы мужчин и женщин в белых халатах.
- Так-с, ну где наш герой, победивший банду самого Франта? - зычно спросил высокий. - Мне уже о нем весь телефон обзвонили, и дома и здесь. И в газетах пишут и по радио сообщают. Выглядите вы, батенька, молодцом. Нуте-с...
Дежурный врач стал докладывать о состоянии больного главному врачу Первой Градской. Доклад сводился к тому, что пик кризиса миновал. И Маша решила сбегать проведать Алешку и Алину, которая к этому времени наверняка должна уже быть дома...
Седьмого ноября после демонстрации нагрянули в Первую Градскую Никита и Сергей. Они вошли в палату к Ивану весело и размашисто, уже зная, что раненому лучше.
- Отважному лидеру юных педагогов Москвы, утеревшему нос всему МУРу! - с порога приветствовал Ивана Никита. И водрузил на тумбочку у изголовья кулек с конфетами. Поцеловал Машу, присел на койку.
- Ты, Ваня, молодчага! Разделался с паразитами, как повар с картошкой, - Сергей протянул Маше кулек с печеньем. И, увидев на тумбочке несколько яблок и апельсин, удивился: - Ого, откуда такие прелести? Особенно этот оранжевый красавец.
Маша улыбнулась - маленький белый халат сидел на Сергее, как конское седло на слоне. Ответила:
- Это подарок...
Иван натужно кашлянул и она, бросив на него быстрый понимающий взгляд, продолжила: - из Наркомпроса. От профкома. Курьер еще вчера привез. Санитарки, в основном деревенские девочки, устроили сюда тайное паломничество - дивились на невиданный заморский фрукт.