— Пошли.
Они выбрались на палубу. Солнце, ветер и крики птиц еще раз напомнили о всех прелестях свободы.
— Гляди. — Дзейра показала на корму корабля.
Оторвавшись от созерцания красот природы, Михаил посмотрел в указанном направлении. То, что он увидел, заставило его нахмуриться.
— Сейчас разберемся. — Ктан решительно зашагал к объекту своего недовольства — Лоуолису, который с угрюмым видом прогуливался неподалеку от вахтенного рулевого.
Эльф действительно являл собой жуткую картину: всклокоченные волосы, воспаленные глаза, осунувшееся лицо.
— Похоже, ночь не спал, — сделала заключение Дзейра.
— Похоже, — подтвердил Михаил. Почта ласково он обратился к алькарцу: — Разве сейчас твоя вахта, солдат?
— Я говорила ему, Мик, — вклинилась в разговор ваарка. — А он все проверяет и проверяет.
— Лоуолис, ночь создана для того, чтобы солдаты могли отдохнуть…
— Сейчас не ночь, — буркнул эльф.
— Пошел спать, остряк! — рявкнул Корноухий. И добавил уже тише: — Если ты свалишься от усталости, мы все пропадем.
— Ладно, Мик. — Лоуолис кивнул. — Но ты уж проследи здесь…
— Не беспокойся.
Резко развернувшись, эльф нетвердой походкой удалился в кубрик для команды.
— Один есть. — Михаил взглянул на ваарку, вполне уверенно державшую в руках руль. — Ну как? Справляешься?
— Э-э, не волнуйся.
Дзейра хихикнула. Правда, тут же, увидев у борта двух своих подруг, которые, как казалось на первый взгляд, готовы были нырнуть в воду, она посерьезнела.
— Морская болезнь. Рвет их, — проследив за ее взглядом, пояснил Михаил.
Женщина быстро сбегала к вааркам, выяснила, как те себя чувствуют, и вернулась:
— Точно. Половину Арка изгадили! Надо бы Линээ сказать…
— Линээ мы скажем и кое-что другое. — Михаил внимательно осмотрел мачту. На ее вершине он увидел небольшую площадку. — Надо организовать дозор… Человек пять или шесть, которые будут по очереди сидеть на мачте и обозревать горизонт. Смотровые, иными словами.
— Понято, — кивнула Дзейра. — Ты давай в трюм: может быть, найдешь мыло. А я в кубрик: передам поручение Линээ и разберусь с одеждой.
— Договорились.
Итак, банный день начался. И, судя по радостной улыбке рулевой, которая слышала весь разговор начальства, начался вовремя.
«Как бы он не окончился раньше времени!» — подумал Михаил и оступился-таки на лестнице, ведущей в трюм. Загремев вниз, он взвыл: сразу дали знать о себе все раны…
Усилием воли подавив боль, ктан обшарил близлежащее пространство и почти сразу наткнулся на самые необходимые ему в данный момент предметы — масляную лампу и «зажигалку». Без них поиски не имели бы никакого смысла: в трюме было темно, как в брюхе у Эфга.