Выполняя это распоряжение, даже приказ, Михаил спустился, осторожно обогнув по пути мертвую «медузу», в агонии судорожно обхватившую ствол дерева.
— Раздевайся, — последовал новый приказ.
— Но мы в некотором роде только встретились… и так сразу…
Михаил оглядел стоящих перед ним шестерых — по всей видимости, людей. Да они несомненно были похожи на землян… Две высокие и смуглолицые молодые женщины с отменными фигурами, трое мужчин среднего роста — двое лет под сорок и один уже в преклонном возрасте и, наконец, еще одна женщина — предводительница отряда. В том, что группой управляла именно она, Михаил не сомневался: об этом говорили и ее заверенный вид, и властные интонации голоса. Кстати, внешне она выглядела наиболее экстравагантно из всей шестерки. Все они были весьма колоритны — вооруженные мечами, луками (двое мужчин помоложе — еще и копьями), но это не шло ни в какое сравнение с серебристыми волосами, миндалевидными глазами и чуть заостренными кончиками ушей их предводительницы. Если у Михаила и были какие-то сомнения о принадлежности этой группы к человеческому роду, то они касались исключительно амазонки с копной серебряных волос.
— Делай так, как тебе сказали, — проворчал один из мужчин, берясь за меч.
Михаил смерил его оценивающим взглядом — от некогда ярко-рыжих, а теперь значительно потускневших волос до потертых коричневых сапог — и посчитал, что шутить больше не стоит, тем более что предводительница отряда начала выказывать определенные признаки нетерпения.
— Я абсолютно нормален во всех отношениях, — на всякий случай сделал заявление Михаил, снимая рубаху, которая, как ни странно, оказалась его собственной, впрочем, как и джинсы, и потрепанные ботинки: значит, кто-то его заботливо одел.
— Язык у тебя слишком длинен и… — начал было рыжеволосый, но сердитый останавливающий жест предводительницы оборвал его на середине фразы.
Женщина с серебряными волосами повернулась к старику:
— Брон, это тот самый?
— Как я и говорил, Тейра. Видишь: вот родимое пятно в виде знака Ло, — ответил старик, расплывшись в победоносной, но редкозубой улыбке. Сделав шаг вперед, он ткнул пальцем в обнаженное плечо Михаила.
— Пятно? — Михаил непонимающе взглянул туда, куда показывал корявым пальцем старый маразматик, и опешил… Проклятье! На плече действительно темнело пятно в виде знака, хотя, сколько он себя помнил, кожа в этом месте всегда была чистой. Впрочем, Михаил быстро смекнул, что суетиться не надо: окружающие могут догадаться, что он и не слыхивал об этом почему-то важном для них пятне.