Она повернулась и быстро пошла от него к троллейбусной остановке с напряженными и чуть перекошенными от тяжести чемодана плечами. Бритвин шагнул было вслед, но ее заслонили люди, и он остановился. Да и что он мог бы еще сказать? Назначить встречу через неделю, а не через две? Смешно, несолидно… Он дал ей понять, что, кроме их отношений, у каждого есть еще и своя, особенная жизнь, в которой не надо мешать друг другу. Вот и хорошо.
В рабочую свою колею Бритвин вошел сразу и с удовольствием. Было приятно ощутить привычную атмосферу клиники, увидеть коллег и даже больных. Его переход в ассистенты кафедры должен был вот-вот произойти, он имел моральное право не особенно загружать себя, но не мог. Многолетняя привычка работать с полной отдачей сразу заявила о себе, и он в первый же день сделал две довольно сложные операции. Потом состоялся долгий деловой разговор с Бельченковым, который готовился принять на себя обязанности заведующего отделением. Бритвин чувствовал удовлетворение, сознавая, что передает хорошо поставленное дело в хорошие руки. Было жаль оставлять коллектив, «команду» свою сыгранную, но и будущая работа манила и радовала. А в общем, все представлялось естественным — что-то старое, попроще, кончилось, что-то новое, посложнее и поинтереснее, начиналось. Нормальный ход.
А вечером к Бритвину явилась дочь и, сияя, сообщила, что выходит замуж.
— Если ты, конечно, не возражаешь, — добавила она с лукавой улыбкой.
— Какие уж тут возражения, — развел Бритвин руками. — Решила ведь уже все. Перед фактом меня ставишь, в сущности. Кто же он, позвольте узнать?
— Николай Петрович Золотин, — важно произнесла дочь. — Ты с ним знаком, кстати. Помнишь, до концертного зала нас провожал?
— Как же, как же, — сказал Бритвин иронически. — И знаком, и даже припоминаю смутно. Тогда что ж, тогда все в порядке. Получай родительское благословение.
— Смеешься?
— Смеюсь, — кивнул Бритвин. — А разве не смешно — в одном городе живем, а все знакомство отца невесты с женихом — пять минут совместной ходьбы по улице.
— Ну и что? Тебе больше и не надо, я же знаю. Это мое личное дело, а ты в личные дела не любишь вмешиваться. Не так разве?
— В известной степени. Только личное дело дочери — и мое личное.
— Брось! — махнула она рукой. — Все равно не любишь.
Бритвин почувствовал себя задетым и именно потому, что в словах дочери была очевидная правда.
— К тому же Николай тебе понравился, — сказала дочь мягко. — Я заметила. Ну, признайся — так?
— В общем, да… Насколько можно судить при таком мимолетном знакомстве.