— Не знаю, но судя по твоему возмущению, не очень. При чем тут я?
Так как я связанная сидела на стуле, история и проблемы эгидов интересовали меня гораздо меньше, чем раньше.
— О, милая, наш род раньше повелевал ветрами, но в настоящий момент меня устроят и животные.
— Вас устроят? Каким это образом?
— Я верну в наш род Дар, — твердо сказал Куртис. Глаза его странно блестели, подозреваю, в своих мечтах принц мнил себя настоящим освободителем. — И ты мне в этом поможешь.
Я похолодела. Честно говоря, мне был известен только один способ, который мог удовлетворить притязания принца на власть, причем во всех смыслах, и он мне совершенно не нравился.
— Дар нужен не вам лично? Наследникам?
— Да! — Куртис поймал мой подбородок и больно приподнял его, заставляя смотреть на него. — Я будущий король, Лорелла, я забочусь о своем народе, и неважно, кто освободит его от гнета Одаренных — пусть это будут мои сыновья.
Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила.
— У меня очень мало Дара! С учетом того, что у вас он отсутствует вовсе, нашим детям, — противно даже говорить об этом, с принцем я не то, что совместных детей не хотела, после произошедшего мысль о том, что мы ходим по одной земле, категорически меня угнетала. — Нашим детям достанутся жалкие крохи.
— Ты невеста герцога, — хмыкнул принц. — Ни за что не поверю, что ГримГайл собирался жениться на третьесортном материале.
Я глубоко оскорбилась. Ишь ты, какой умный выискался, у самого-то способностей и на ложку не наберется, а все туда же, с пренебрежением к другим относится. Любви моей к Куртису это естественно не прибавило, но мысль о ГримГайле показалась трезвой.
— Герцог придет за мной.
— Разумеется, — пообещал принц. — А куда он придет? Где тебя искать? Максимум на что хватит фантазии этого мужлана, так это обыскать храмы жрецов. Персив предупрежден, а остальным знать о моем плане ни к чему. Сардонет будет вполне резонно возмущен, и чтобы не допустить войны ГримГайлу придется уйти ни с чем. Со мной же твое исчезновение никто не свяжет — внимания на твой Дар я не обращал, к тебе относился со всеми теплотой и вниманием, вот и сейчас — мне придется играть убитого горем влюбленного, но ничего, актер я хороший.
Я совсем невежливо пнула Куртиса и порадовалась тому, что попала — принц вскрикнул.
— Ты что творишь?!
— Мерзавец! — выдала я и завозилась, с новыми силами возжелав освобождения. — Маньяк!
— Я патриот, — заявил Куртис и тут же ему в лицо прилетел мой прицельный плевок. Таким образом, я выразила свое отношение к его патриотизму. Побагровев от злости, принц, не знаю, на что надеясь, схватил меня за грудь и попытался поцеловать. Я взвыла и укусила слишком уж наклонившегося ко мне Куртиса за нос. Ему повезло — отгрызть кончик мне не удалось, но впечатление я, без сомнения, произвела.