Далеко от воздушной гавани я не ушла, миновала зал ожидания, кассы и устроилась за столиком кафе, как раз напротив широкого окна. Долго ждать не пришлось, через четверть часа, у парапета, с которого открывался головокружительный вид на Льеж, появилась компания мальчишек в куртках разной степени потертости. Они громко смеялись, косясь на витрину с пирожными. Я демонстративно подняла серебряную монету. Стоявший ближе всех к окну мальчишка, быстро сообразил, что сулит ему ее блеск и, с опаской покосившись на остальных, юркнул внутрь.
— Отнесешь эту записку в трактир «Пьяный кучер», — монета исчезла в одной грязной ладони, сложенный вчетверо листок в другой, — А если принесешь ответ, получишь вдвое больше.
Парень согласно шмыгнул носом и, выскочив за дверь, бросился сперва к своей ватаге, а потом уже все вместе они с шумом и гиканьем сбежали по ступеням вниз к улице.
— Леди желает, что-нибудь еще? — подошедший официант проводил неодобрительным взглядом моего посыльного и посмотрел на стол, где в одиночестве томилась чашка чая.
— Леди желает побыть в одиночестве, — вторая монета исчезла на этот раз в чистых и холеных ладонях.
А потом потянулись часы ожидания. Приземлялись и взлетали в чистое небо дирижабли. Скрипели платформы и телеги с грузами. Спускались и поднимались пассажиры. То шумное семейство с пятью детьми, то чопорные матроны в черных чепцах. Мимо проехала тяжело груженая вином телега, на каждом бочонке было выжжено клеймо: расправившая крылья сова. Клеймо дома Оуэнов. Они поставщики вин двора Первого Советника. Хотя эти судя по количеству и свежему дереву, предназначались кому-то рангом пониже, молодое вино аристократы не особо жалуют. Скорей всего заказали на народные гуляния по случаю Дня Рождающихся Дев.
Рождение богинь отмечали все. Знать балами и щедрыми пожертвованиями, простой люд угощениями и танцами на площади у ратуши. Обещали ночной фейерверк, и традиционный золотой дождь с дирижабля, для тех кто не нашел в себе силы окунуться в купель.
Не знаю, откуда пошла эта традиция, но в ночь рождения первой Девы Одарительницы было принято вырезать в Зимнем море прорубь и с благословения жриц окунаться в нее с головой. В знак уважения к богине, которая была рождена в воде. Люди следовали этой традиции ровно до тех пор, пока в одну из зим лед не треснул, и на свидание с Девами не отправилось разом пять десятков человек. На следующий год жрицы установили на главной площади что-то вроде большой каменной чаши, в которую заливали благословенную воду, где народ с радостью брызгался, не боясь утонуть. Или замерзнуть насмерть. Но все-таки большинство предпочитало оставаться в сухой и теплой одежде. Такое наверняка не нравилось богиням, и с развитием воздухоплавания было положено начало новой традиции. Теперь благословенную воду во время праздника разбрызгивали с дирижабля, чтобы никто не ушел обделенным. Смысл названия «золотой дождь» от меня ускользал, но как сказал однажды папенька, видимо, когда его придумывали, ориентировались на стоимость действа.