Предположим, я найду острог, и что дальше? Брать его штурмом? Вряд ли мне позволят, к строительству таких мест прикладывают руки и умения маги.
Не знаю, до чего бы я додумалась, но меня прервали. Впереди был уже виден угол Торговой и Зимней улиц, за поворотом находилась ювелирная лавка Киши, с которой все началось, а всего в нескольких десятках шагов под козырьком пряталась кожевенная мастерская Ули, как сказал барон, все ограничилось одним кварталом…
Что-то со свистом рассекло воздух и врезалось в затылок. Все что я услышала — это звон, все что увидела — это кружение мошек перед глазами. И, кажется, упала. Кажется, потому что не сразу поняла, что влажный холод у меня под щекой, это покрытая снегом мостовая, и кто-то довольно бесцеремонно ощупывает карманы и перебирает склянки на поясе. Огни фонарей то расплывались, то собирались.
Кто-то потянул за пояс, звякнули монеты.
— Удачно мы эту лебедь выпасли, — раздался картавый голос.
— Да, не скажи, — чужие пальцы до боли сжали мочку уха, — У нее даже сережек нет. И колец. Ни одной блестяшки.
Я сжала ладонь, мир тошнотворно пульсировал в такт боли в затылке, зерна изменений, обычно такие послушные, даже нетерпеливые вдруг показались мне скользкими, словно южные маслины, которые никак не удавалось ухватить. Изо рта вырвался хрип.
— Эх, развлечься бы. Девка-то больно ладная
— Нет времени… — оборвал гнусавый.
— Да, я быстро.
— Идиот, у нее десять поколений благородных предков на лице написано. За такое они тебя из-под земли достанут, хозяйство отрежут и заставят сожрать.
— Да брось, какая благородная ходит без камушков, и что такой делать ночью на улице?
— Если хочешь развлекаться, то девку придется кончать и в Зимнее скидывать, — проговорил гнусавый.
— Надо было ее раньше брать, — с досадой потянул то, что обыскивал, — Здесь в два счета на какого-нибудь глазастика наткнемся.
— Хорош, слюни пускать. Всех девок не оприходуешь. Железку отстегни.
— Шааа, — зашипел тот, что обыскивал меня, — Пырялка замагичена. Уходим!
— Погодь…
Магия все еще ускользала от меня. Я снова попыталась закричать, даже заорать так, чтобы стекла в ближайших лавках вылетели. Как бы сейчас пригодился заряд Рут.
Меня рывком перевернули на спину, мир опять расплылся цветными пятнами. Я выдохнула и попыталась закричать, но вышел едва слышный сип.
— Она магичка! — кто-то грубо сжал грудь, потом коснулся значка и дернул, затрещала ткань, — Вот почему нет камушков!
— Всего лишь ученица, не дрейфь, — снова заговорил гнусавый, — Смотри какие чоботы. Моей Марьяше в самую пору будут.