— Или вам по вкусу обессинская сталь? — жестом ярмарочного фокусника, он вытащил из-под прилавка тонкий клинок в дорогих отделанных кожей ножнах. — Попробуйте, — он протянул рукоять вперед.
Я коснулась прохладного металла, взяла и взмахнула рапирой, чем порядком напугала отпрянувшего мужчину.
— Не годится, — и положила кринок обратно на прилавок.
— Леди, вы не понимаете…
— Это вы не понимаете, — я раскрыла ладонь, на коже остались вмятины от драгоценных камней, щедро рассыпанных по рукояти, — Этим невозможно сражаться.
— Помилуйте Девы, — по-бабьи всплеснул руками продавец и огонь в масляных и таких же алых, как портьера на стене, светильниках качнулся, — К чему таким хорошеньким леди сражаться? Не нравится этот, возьмите другой, — он указал на витрину, — Камней меньше, зато к этой рапире идут трое ножен, отделанных шелком, разных цветов, подойдут к любому платью…
— Нет. Слишком короткий, вряд ли мне стоит подпускать противника так близко.
— Леди — попенял он и, пошамкав губами, добавил, — Возможно, вам надо прийти ко мне с отцом или с женихом. Поверьте, мужчины лучше разбираются в том, что нужно молодым леди…
— Чирийская сталь у вас есть? — перебила я.
— К чему вам эти черные железки, — улыбка чуть поблекла, но он очень старался не выказать нам своего раздражения, — Ни красоты, ни изящества, ни…
— А так? — устав от его словесных реверансов я расстегнула куртку и сдернула с пояса значок Магиуса.
От герба Академикума его отличало то, что на зеленоватом фоне был изображен только закрытый пробкой пузырек. Значок магов всегда вышивался на ткани, коэффициент изменяемости единица. В ткани легко было посеять любые зерна преображения, и вместе с тем, она совсем не резонировала, не влияла на чужие изменения, не сбивала их, не искажала. Будь это иначе, маги ходили бы голыми.
Рыцари ордена отливали эмблему своего меча из металла, и скрепляли овальными пряжками плащи. А жрицы… ключ жриц выдувался из алого стекла. Пластичность ткани, жесткость стали и прозрачность стекла, три символа Академикума.
Взгляд работника скользнул по поясу со склянками и снова поднялся к моему лицу.
— В лавке нет штатного колдуна, — совсем другим суховатым тоном ответил мужчина, — И нам запрещено закупать чирийскую сталь.
— А где разрешено? — спросила Гэли.
— Уж не мое дело, леди. Я к другим под прилавок не лезу, и не люблю когда лезут ко… — его речь прервала серебряная монетка, появившаяся в руках подружки.
— Совсем-совсем не лезете? — поинтересовалась она.
— Ну…
Серебро в пальцах девушки сменилось полновесным золотом.