Он пытался проморгаться, протереть глаза руками, но природа светящихся точек была не физической. Минут через десять они исчезли. Отдышавшись, Хаген осторожно поднялся, медленно и твёрдо ставя ногу при каждом шаге, добрался до уборной и сделал то, ради чего проснулся.
Потом вернулся в комнату, разделся и завалился спать, сбросив одежду на пол.
* * *
Следующим утром его разбудила дикая жажда. Наступила суббота, и на работу идти было не надо.
Потянувшись, он хрустнул костями и побрёл к холодильнику. Апельсиновый сок, пачку которого Майк допил залпом, закончился, и стоило подумать о том, чтобы сходить в супермаркет за продуктами. Сев за небольшой обеденный стол, половина которого была завалена деталями от разных компьютеров: видеокартами, модулями памяти, сетевыми платами, – Хаген понял, что что-то не так. И дело не в головной боли после вчерашних шести пинт пива.
Из его поля зрения никак не исчезал какой-то объект, больше похожий на компьютерную иконку. Он заметил её после пробуждения, но сначала решил, что это соринка, попавшая в глаз или повисшая на ресницах.
Майк моргнул, но соринка не исчезла. Напротив, она вроде даже увеличилась в размерах. «Надо умыться», – подумал он и побрёл в ванную. Поплескав в лицо водой, решил побриться. Делал он это нечасто, не видя смысла ежедневно скрести бритвой кожу и тратить на это время, но сегодня – почему бы и нет? Удивившись такому порыву, Хаген нанёс на ладонь гель и, смотрясь в зеркало, стал наносить его на лицо.
Тут-то его и пробрало. В отражении над белобрысой головой с засаленными жидкими волосами висело две строчки текста, примерно так же, как в какой-нибудь чёртовой компьютерной игре.
Майк «Плакса» Хаген, 29 лет
Уровень 1.
С пеной на лице Хаген провёл рукой над головой. Не встретив сопротивления, ладонь прошла сквозь текст. Что за розыгрыш? Он внимательно осмотрел зеркало, но не нашёл следов какого-либо вмешательства.
Но тогда что это? Галлюцинация?
Страшная догадка посетила Майка, и он отшатнулся от зеркала. Ноги подогнулись, и Хаген опустился на пол. Неужели рак? Такой же, как у мамы? Но тогда что… Ему же ещё нет и тридцати, он не успел увидеть жизнь, познать её радости, каждый день думая, что все ещё впереди, что у него ещё будет время стать сильным, таким же как Могучий Мышонок. А женщины? У него не было никого, кроме Джесс, а при мысли о том, что время упущено, и до конца своей короткой жизни ему уже не суждено познать хоть кого-то ещё, Хаген беззвучно заплакал.
Он плакал не сдерживаясь и в конце концов заревел, вот только мамы, чтобы обнять и прижать к себе, рядом не было, а вместе со слезами из него словно вытекала жизнь. Навалилась чёрная депрессия, пропало желание что-либо делать, и Хаген просто смыл слезы и пену, вытер полотенцем лицо и вернулся в кровать. Там он закрыл глаза и лежал до вечера, не в силах ни уснуть, ни встать.