Осознание того факта, что здесь кто-то есть, заставил похолодеть. Воображение рисовало картины, как вот сейчас вспыхнет свет и из всех углов ко мне шагнут люди в тёмных плащах…
Но прошла минута, две, и… ничего не произошло. Всё так же мерно лилась вода в ванной и ни единого лишнего звука слышно не было. Собрав силу воли в кулак, я на миг зажмурилась и щёлкнула пальцами включая свет в комнате.
В глаза сразу бросилась валяющаяся на кровати Адрианы сумка. Я подошла ближе, пытаясь припомнить была ли она где-то здесь, в комнате, или её принесли? Может лежала где-то в шкафу и когда некто производил обыск, её вытащили наружу? Хотя нет. После обыска тут всё было бы вверх дном, в памяти всё ещё свежи воспоминания о былом перевороте, когда даже шторы сорваны были, а здесь как ни крути всё осталось на прежних местах.
Из ванной донёсся плеск воды, и я, уже более решительно направилась туда, желая увидеть нежданного гостя.
Глава 24. Отправка «засланца»
Резко распахиваю дверь, и…
— А-а-а!!! — раздался одновременно с плеском воды, вопль, в котором я не без труда узнала голос Адрианы.
— Ф-у-ух… — с облегчением выдохнула я. — Зачем так орать-то?
— Так, стучаться же надо! — не осталась в долгу подруга.
Объяснять ей, что я и сама напугана не хотелось.
— А что ты тут делаешь? — интересуюсь.
Нет, я бесспорно рада, но ведь у неё ещё без малого полтора месяца до возвращения к учёбе, а она уже тут.
— Там хорошо. И я, конечно же, рада за девчонок, — говорит. — Но тяжело постоянно видеть чьё-то счастье и ощущать себя лишней, — призналась она, и я тут же вспомнила свои чувства, так похожие на описанные подругой. — Вот и решила, пусть от занятий освобождена, но могу пригодиться здесь, хотя бы с тем же обществом помогать тебе. Ну а теорию учить можно где угодно. Кстати, как прошло собрание? Что здесь нового?..
В общем завалила она меня вопросами, в итоге, рассказ мой затянулся до глубокой ночи. Подруга терпеливо выслушала, лишь изредка задавая уточняющие вопросы, и после того как я наконец-то умолкла, начала излагать собственное видение ситуации и способы решения возникших проблем. При этом она порой весьма живо спорила сама с собой, отметая то один, то другой вариант. Порой умолкала впадая в глубокую задумчивость. И в какой-то момент, несмотря на обуревавшие меня эмоции и мысли, я просто-напросто уснула.
Утром застало меня врасплох. Казалось, я только-только глаза закрыла, и вот уже пора куда-то бежать. Что поразительно — это был первый день за всю неделю, когда я наконец-то сумела сосредоточиться на материале лекций и даже поучаствовала в дискуссии, чем вызвала единодушное недовольство одногруппников, считающих меня неким недоразумением временно по ошибке попавшим на их факультет. Видимо разделив груз свалившихся на меня проблем с кем-то ещё, я относительно успокоилась и поверила в благоприятный исход. Да, судьба Лейрона по-прежнему была неизвестна, но если бессмысленно биться в панике, от этого что-то изменится? Нет.