— Святые угодники! Регген, вы всегда так шумите поутру?
— Ося?.. Живая? — несказанно удивился маг и вместе с покрывалом выудил меня из-под стола.
— Я ещё и злая.
— Это мелочи, главное, ты цела, — отмахнулся он, тщательно ощупывая меня. — Ведь ты цела?
— Я-то цела, но вас сейчас покалечу. Руки!
Ученый он тут же отступил, рукой с содранными костяшками прикрыл все ещё красный нос. Растрепанный и чуток опухший, в одних штанах и расстегнутой на груди рубашке, маг красовался впалым животом, костлявой грудью и кружевом редких белых волос на оной. Словом, задохлик — он и есть задохлик, с какой стороны ни смотри. И за год такого вряд ли откормишь. Под моим изучающим взглядом он поспешил запахнуться.
— Так и чего это вы всполошились?
— Я весь дом обошел, но тебя не обнаружил. Ты здесь вчера спала?
— Ну да, — я натянула на плечи покрывало, — а вы рядом лежали…
— Кто, я?
— А здесь есть кто-то другой? — вопросила сердито. — И что вы смотрите на меня как на новые ворота? Ночью был дождь. Я пришла к вам, вы не особо сопротивлялись и благородно оставили меня одну. Затем вернулись, легли рядом и сами об этом же забыли…
— Первое помню, второе нет.
— А рычали так, словно во всю жизнь не забудете, — хмыкнула я.
Это замечание повергло мага в ступор, из которого он не сразу вышел, а когда вышел, первым делом кинулся проверять лунный календарь. Долго листал его, что-то просчитывая, и чуть не взвыл, увидев, что вчера был первый день новолуния.
— Опять? — простонал задохлик, отшатнувшись от календаря. — Но я же столько сил убил. Сам чуть было не скончался…
— Что, правда? — несказанно удивилась я и тихо, но от души посетовала: — Какая жалость, что только чуть.
— Ося?!
— Чего вам? — невинно воззрилась я на возмущенного Реггена. — Вы про завтрак вспомнили или все-таки про ужин?
— Ужин? Званый ужин!.. — повторил он и хлопнул себя по лбу, — в прошлую ночь… Точно. О приглашении герцогини я совсем забыл.
С этими словами он ринулся к неприметному шкафу в стене, чтобы выудить из него черный, весьма броский костюм и черные же сапоги. Прикрывшись от меня дверцей, одержимый тут же взялся за свое переоблачение, путаясь в рукавах, штанинах и ругаясь на свою забывчивость.
— Не отчаивайтесь, если из нее такая же герцогиня, как из вас граф, то вы мало что упустили.
Он меня не услышал. Шкаф закрыл, небрежно пригладил волосы и аккуратно поправил манжеты. Благодаря новому костюму, доходяга не особо преобразился и выглядел все так же сутуло и серо, однако стоило ему что-то произнести, махнуть рукой, как предо мной появился совершенно другой мужчина. Высокий, импозантный, с презрительно-надменным желтым взглядом, приятным глазу разворотом плеч, внушительной мускулатурой не только на спине, но и пониже.