Вкусным было все! Или я настолько проголодалась, что и не заметила как съела лазанью, большую часть салата, а под конец потянулась за блинчиками, не смотря на хитрый взгляд Шаха.
— Да, я их люблю. — Поясняю, накладывая сладкое на свою тарелку, — особенно с вишней.
— Я ничего не говорю.
— А вам и не нужно. Хватило взгляда.
— В таком случае я с вами могу общаться взглядами.
— Нет, не можете. — На его молчаливый вопрос объяснила. — Так я не узнаю: как вы взяли на роль в ролике Энжи.
— Она не подходит?
— Подходит. Но обстоятельства очень интересные. — Улыбнулась я, чтобы развеять его недоверие в этом вопросе. — Так как она вскоре приезжает, мы очень спешим.
— А это… — Шах уже полулежал на пледе возле меня. — Я дал обещание.
— А вы их всегда сдерживаете? Обещания?
— С тех пор как с опаской начал их давать.
А я молчу, захочет рассказать расскажет, не захочет, так и быть узнаю у Энжи. Прошло еще немного времени, и съедено два блинчика, прежде чем Шах сообщил:
— Я слишком поздно понял, что дал преждевременное обещание.
— И не успели забрать его обратно?
— Да. Она к тому времени окончила актерский курс.
— За ваш счет? — он как-то неопределенно качнул головой. — А за счет вашей фирмы… — догадалась я. Согласился. — Как это ей удалось?
— Глубокое декольте и короткая юбка в купе с невинным взглядом творят невозможное.
— Вы все еще на это покупаетесь? Или обещанию порядка десяти лет? — не ответил.
— А ролик мы делаем, чтобы вы смогли сдержать обещание?
— Мы изменили сроки исполнения, чтобы я сдержал обещание. — Внес поправку Шаген и отложил тарелку. Он оглянулся вокруг прежде чем вопросительно посмотреть на меня. — В вашей сумке подушки не найдется?
— Она не настолько большая, чтобы вместить в себя помимо пледа еще и подушку.
— Хорошо, обойдемся подручными средствами, — и расположился у моих ног, закинув одну руку за голову.
— Пикник сам по себе хорош. Сад Альберта I мне нравится очень. — Поделилась я с Шагеном своими соображениями. — Но спать на земле в это время года, даже в этом месте не особо безопасно. Лучше всего вернуться на виллу.
От Шаха ни звука, решилась позвать его:
— Шах?! Может…
— Я знал, что вы не будете против. — И не открывая глаз, сместил голову на мои колени.
— Приплыли, — только и смогла сказать.
— Только на минутку, — пообещал оккупант, проваливаясь в крепкий сон.
Когда через двадцать минут ноги затекли, я поняла что стала жертвой собственной мягкотелости как в прямом, так и в переносном смысле. Шах пошевелился съезжая с моих «колен», если это можно назвать коленями. Так что успела выпрямить ноги, прежде чем он вернулся в исходное положение.