— Привет, что у тебя? — Дерибасовская встретила порывом пронизывающего ветра. Середина октября в портовом городе по-осеннему промозглая и холодная навевает сонливость. Подавив зевок, стянула куртку на груди и, не просовывая руки в рукава, осталась стоять под козырьком.
— Еще раз здравствуй, Анюта, у меня к тебе дело. — Трезвый голос Федора пятничным вечером несказанно обрадовал и расстроил одновременно. — Как понимаешь безотлагательное. Ты срочно нужна в офисе.
— Не могу. Я в «Гамбринусе» с группой, пьяна в дупель, шеф.
— Ты?! — Федор деланно рассмеялся, — это не тебя ли случаем, я безрезультатно пытался напоить на всех наших сборах?
— О том не знаю, а сейчас девочка созрела… — я отрубила связь.
Хамство, однако, но если приеду отпуска долгожданного мне не видать. А с моим отпуском вечно мистика происходит, как назло сложный проект наклевывается или поездка, а иногда и катастрофа. Приметив эту особенность, меня в отпуска предложили понарошку отпускать и тем самым прибыльных клиентов приманивать.
Повернулась, чтобы спуститься в тепло бара и наткнулась на Дмитрича:
— Он запустил тяжелую артиллерию?
— Анна, тебе не отвертеться. — Мужчина добродушно улыбнулся. — Слетай, узнаешь — что к чему.
— Дмитрич, не охота. Пусть с 20 % доплатой сверху, пусть с добавочной парой тройкой дней к заслуженному отпуску, но не хочу я… До октября с прошлым проектом дотянули и на тебе!
— Понимаю, устала…
— Не то слово.
— Хочешь сбежать?
— Да!
— Сбегай, нас временно вышибут или разберут на другие проекты, но мы справимся. Я прикрою, — с глазами честными признался он. — Только напомни что у нас с группой. Если я сообщу о проекте, который могут передать другим, у них возникнут какие-либо финансовые сложности?
— У Глеба мать болеет, Леся взяла второй кредит, Ольга возвращает долги после развода, Серафимовна копит на туристическую поездку и Айзик Янкелевич… — вспомнив его историю с ссудой тут же расстроилась. — Дмитрич, вы страшный человек, знаете на что давить.
— Я? — крепкий здоровяк под шестьдесят поджег сигару и внимательно посмотрел на меня. Седина в иссиня черных волосах, нос горбинкой и горящий взгляд черных глаз шестнадцатилетнего мальчишки делали его внешность яркой и запоминающейся. — Я всего лишь предложил свои услуги…
— Вы… — я остановила поток шутливых оправданий, — так и быть съезжу.
— Правильно поступишь. Узнай все досконально, а там мне бразды правления передашь. — Он тепло улыбался и махнул рукой в сторону бара. — Я скажу, что уходишь по-английски.
— Еще и выгоняете, не даете с группой проститься.