Сея чуть не сшибла девочка-подросток в марсианской майке; за ней гнался парнишка в костюме, который должен был выглядеть как форма эвагардского патрульного. За дверями были пара тележек с едой, несколько столиков и множество людей, которые сидели и ели. Группа из трех музыкантов с триганскими синтезаторами играла композицию, вызывающую бурную реакцию зрителей.
Музыка была хороша, но Фрибер и Уиллис нисколько не заинтересовались.
Двери дома открылись, и нас накрыла волна громкой музыки и голосов вместе с гостеприимным теплым воздухом.
Внутри было примерно так, как я и ожидал. Много народу. Яркие украшения. Кругом много фальшивой позолоты; преобладали сиреневый, зеленый и золотой цвета.
Воздух наполняли звон и электронные звуки. Пахло горелым, химическим веществом, этанолом. И по́том.
Официанты и официантки в форме, которая была в равной степени минималистической и напыщенной, танцующей походкой ходили по голографическому полу, который создавал иллюзию того, что все присутствующие находились под водой. Вокруг нас плавали русалки и экзотические рыбы. Принцу Далтону такое место пришлось бы по вкусу.
Мужчина в стильном пуленепробиваемом жилете остановил Уиллис.
– Стойте, не уходите, – усталым голосом сказал он.
– Я? – Уиллис положила руку на сердце, приняв оскорбленный вид.
– Вам сюда нельзя, – сказал мужчина, посмотрев на Фрибера.
– Эй. – Уиллис щелкнула пальцами перед его носом. – Я здесь. Ты со мной разговариваешь. Не указывай, куда ему можно, а куда нельзя. Он со мной.
Мужчина в пуленепробиваемом жилете сердито посмотрел на нее, затем перевел взгляд на нас с Сеем. Казалось, он взвешивал все за и против. Он хотел отстоять свою позицию, но не хотел устраивать сцен прямо посреди игорного дома.
– Кто это?
– Не твое дело, – бросила Уиллис.
Мужчина поднес голограмму ко рту и что-то сказал, затем развернулся и пошел прочь.
Уиллис без колебаний последовала за ним. Фрибер толкал нас следом.
Сей огляделся, словно надеясь встретиться с кем-нибудь взглядом, но я знал, что нам здесь не помогут. В идеале Уиллис и Фрибер продадут нас. Тогда нам освободят руки или хотя бы вернут возможность говорить. Может, в таком случае мы сможем что-то сделать.
Учитывая мое состояние здоровья, я надеялся, что мы перейдем к этой части как можно скорее.
Мы резко свернули и вышли из главного зала. В конце узкого коридора был кабинет. Он был довольно просторным, но из-за темных тонов казался меньше, чем был на самом деле. В углу горела подвижная лампа, купая его в мягком свете.
Сидевший в кабинете мужчина встал, недоверчиво наблюдая, как парень в бронежилете заводил нас внутрь. Дверь закрылась за нами, полностью отрезав от шума, доносящегося из главного зала. В углу стояла большая статуя голой окровавленной женщины с мечом, которую я мгновенно узнал. Это была инсталляция, отдаленно похожая на Великую Герцогиню и рекламировавшая Ганрайскую драму, снятую во время войны с Эвагардом. Съемки финансировало Королевство, их целью было спровоцировать гнев Империи, и у них это получилось.