Дарена – старшая сноха Славомира, в Куньем бывшая в роду большухой[19] – сидела далеко от Татьяны, отнюдь не на почетном месте. То есть, по сравнению с жизнью в Куньем городище, все в женской иерархии встало с ног на голову – там Татьяна была почти никем, младшей незамужней золовкой, а потом и вовсе изгоем, в Ратном же Татьяна – жена наследника и, в отсутствие Анны, «первая леди» лисовиновской усадьбы. А Дарена, хоть и не холопка, но взята в род из милости, практически по капризу Корнея. Если же учесть, что таких «куньевских вдов», как Дарена, только помоложе, принято в род было немало, то вот вам и готовая оппозиция с уже готовым лидером.
«Мать с ключницей «на ножах», а Татьяна, похоже, подружилась. Куньвские бабы, принятые в род, ни к Татьяне, ни к Листвяне никакой симпатии испытывать не могут… во всяком случае, не должны бы, хотя, кто их, баб, знает. Блин, неужели еще и с этим разбираться придется? Колонут ведь клан бабы, запросто могут… стоит только деду… гм, будем надеяться еще не скоро, но когда Лавр останется старшим мужчиной… не справится, как пить дать, не справится! Да и хрен бы с ним по большому счету – к тому времени Академия и без Ратного прожить сможет, но Демка с Кузькой! Их же обязательно во все эти разборки втянут.
Вот ведь ситуация! Ну как нас, едрена-матрена, в школе учили? Получалось, что есть отдельно отечественная история и отдельно история Европы, вроде бы между собой не связанные. Спросил как-то во время лекции у старшеклассников: «Что было в России во времена «Трех мушкетеров?» – ответили: «Петр I», а на вопрос: «Что было в России во времена Тиля Уленшпигеля?» – и вовсе мертвое молчание. А когда рассказал, что Иван Грозный контрабандой поставлял оружие гёзам, слушали, будто я им новую серию Джеймса Бонда рассказываю[20]. Шекспировские страсти, интриги, младшие сыновья, борющиеся за отцовское наследство, не выбирая средств, бабьи хитрости и пакости – это все там, на Западе! У нас же – тупые бородатые бояре выше средней упитанности, преющие в шубах да угнетающие крестьян, – сонное царство. А тут вот, прямо в собственной семье, закручивается так, что и Шекспиру не снилось. И что прикажете делать? Ричарда III из себя изображать или принца Гамлета?»
Вопреки наказу Аристарха Мишка уловил момент, когда Листвяна поднялась из-за стола (то ли насовсем, то ли просто понадобилось ей зачем-то зайти в свою каморку), и направился следом за ней. Какой бы «железобетонной» бабой она ни была, процесс похорон и поминок должен был ее расслабить, и если как следует надавить… Михаилу Ратникову все и так понятно, а вот четырнадцатилетний мальчишка, своим умом доперший, что Первак не был Листвяне сыном, удержаться бы не смог – обязательно постарался бы уличить, разоблачить, обвинить и натворить еще массу глупостей. Вот такого мальчишку и следовало разыграть, попробовав под шумок выведать, что еще скрывает Листвяна, например, куда Первак увел семьи бунтовщиков.