«Да, сэр Майкл, не сочтите за прикол, но иначе, как многодетным папашей вас теперь не назовешь. Хоть и не зачали вы их, но сказать, что не вы их породили, пожалуй, нельзя, и отцовские чувства ваши в отношении этих мальчишек вполне естественны, вполне, сэр, вполне… Хороших ребят, по чести сказать, вырастили, поводов стыдиться нет, хотя забот и хлопот, конечно… А сколько их еще впереди! Года через два женить их пора придет, потом дети пойдут… тоже, между прочим, как к внукам относиться станете! Станете-станете, не сомневайтесь!
Большой род получится, сильный и влиятельный. Клан! То, к чему вы, собственно, и стремитесь. Только, ради всего святого, поберегите вы их, не угробьте ненароком. Какие бы планы и амбиции вами не руководили, не стоят они крови этих мальчишек. Случись что с кем-нибудь из них, ведь не простите же себе! Вот они – сидят все рядом с вами у костерка, попробуйте представить себе, что кого-то, хоть одного, вдруг не станет! Невозможно, нестерпимо, страшно! Тем самым большим страхом, от которого жить не хочется! А ведь собираетесь их против реального войска, против всамделишних, а не киношных или компьютерных воинов вести! Может быть, не так уж и не прав «адмирал Дрейк»? Ну, зачем голову под топор подставлять? Ради чего?
Подумайте еще разок! Вы же толком и не представляете себе, что в нынешних обстоятельствах надо предпринять, но и это ведь не самое страшное. Страшно то, что на любое ваше действие, которого вы еще не придумали, у противника, почти наверняка, надеется готовый рецепт эффективного противодействия! Там же руководят опытные профессионалы, с детства приученные к военному делу. И командовать они умеют не десятками воинов, как лорд Корней, а сотнями и тысячами. Полковники и генералы, выражаясь в принятых ТАМ терминах, а вы, в лучшем случае, сержант, да и то…
Ну подумайте, сэр, а применимо ли в военном деле управленческое правило «лучше ошибочное действие, чем бездействие»? За ошибку-то придется кровью и жизнями рассчитываться, а представится ли потом возможность скорректировать ошибочное управленческое воздействие?»
Мишка еще раз обвел взглядом ребят – Роська, Демьян, Кузьма, Дмитрий, Артемий, Матвей…
Роська, он же поручик Василий… Заметил, что его крестный не ужинал, притащил краюху хлеба, шмат сала и сейчас нарезал сало ломтями, сооружая бутерброд, хотя слова такого никогда и не слыхал. Самый преданный из ближников. Нет, и остальные преданы тоже – любому можно без сомнений спину доверить, но Роська еще и заботлив.
Что-то в крестнике, пока ходил он по правому берегу Случи во главе трех десятков отроков да под командой воеводы Корнея, изменилось. Впрочем, и не могло не измениться – потерять в бою сразу треть своих подчиненных единым махом… но ведь не сломался, не заистерил. Какое-то в нем ожесточение, что ли, появилось. Корней сказал, что Роська и бровью не повел во время прохождения обряда «удара милосердия». А ведь не мог не понимать, что обряд из языческих обычаев пришел. Вот тебе и святоша.