После короткого молчания в трубке послышалось:
— Синьор Салимбени, я не вижу вашей охраны. В холле никого нет.
Салимбени с проклятием швырнул трубку. Куда, черт бы их подрал, они задевались?!
Браччо вызвал на связь Ликату.
— Внимание! У него в холле охрана. Двое. Если что, прикрой Феде!
Затем Браччо быстро захлопнул щиток телефонного коммутатора, подхватил сумку и поспешил к выходу. Увидев, что Феде уже переходит улицу, направляясь к пикапу, и убедившись, что за ней нет «хвоста», Браччо побежал к автомобилю. Феде уже сидела рядом с Ликатой. Забросив внутрь сумку, Браччо плюхнулся на сиденье и коротко сказал Давиде, уже включившему зажигание:
— Все в порядке! Поехали!
Не на шутку встревоженный разговором с Тано, Салимбени, преодолев свою антипатию к Бренно, помчался к нему за советом и помощью.
Бренно с сыном Марко он нашел в загоне для коров. Неподалеку шла разделка освежеванных туш забитых животных.
— А, значит, Тано вернулся, — задумчиво произнес Бренно, когда Салимбени рассказал ему о полученном письме и телефонном разговоре.
— У меня плохие предчувствия, — пробормотал Салимбени.
— Знаешь, коровы, как и люди, тоже предчувствуют смерть: они жалобно мычат когда, их отправляют на бойню…
— Да перестаньте, мне не до шуток.
— Да какие тут шутки. Ты просто от страха наложил в штаны.
— Тано сказал, что знает, зачем я приезжал в Дакар, намекнул на наши африканские дела…
— Мерзавец! Мало нам было одного Лоренцо! — и Бренно грязно выругался.
Насмешливая ухмылка сошла с тонких губ его большого рта и на лице появилось жестокое выражение.
— На, держи, — обратился он к стоявшему подле сыну, протягивая ему пистолет. — Ты хоть умеешь с этим обращаться? Застрели корову.
Марко промычал что-то… и оружия не взял.
— Учись, учись, это может пригодиться. Надо привыкать. Не так-то легко всадить человеку пулю в лоб…
Бренно подошел к лежавшей на траве в загоне корове, прицелился и почти в упор выстрелил ей между глаз…
— Вот так мы поступим и с Тано, — жестко проговорил он, смотря прямо в лицо Салимбени.
— Зачем? Разве нельзя обойтись без этого? — слабо запротестовал сенатор.
Все больше распаляясь, Бренно яростно заорал:
— Ты ввязался в Африке в грязные делишки, очень грязные, а теперь надеешься остаться чистеньким?! Не выйдет! Хватит разыгрывать из себя важного барина, небось, когда карман набивал, сомнений не было!
Весь съежившись, не оглядываясь на разбушевавшегося Бренно, Салимбени побрел к машине. Бренно вдогонку ему слал самые страшные ругательства и проклятия.