— Мы могли бы позаботиться о некотором смягчении вашего наказания, немного снизить срок… — проговорил генерал.
— Да как вам могло такое прийти в голову? Никак вы опять предлагаете с вами сотрудничать? Вести двойную игру? Или я вас неправильно понял?
— Вы поняли совершенно правильно, — отозвался генерал.
— Повторяю: я выполнил то, что обещал, назвал Салимбени. Теперь я прошу отстать от меня. С меня хватит. Поглядите на мои руки. Видите, как они дрожат? И это не от алкоголя — я давно уже не пью, чтобы забыться, и не от опиума, которым я глушил себя в Африке. Я очень болен. Это сидит у меня вот здесь, — Тано показал на лоб, — пожирает изнутри. Умоляю: отправьте меня в тюрьму…
— Уведите его к нему в комнату, — приказал генерал, резко прерывая разговор.
По длинному коридору Ликата отвел Тано из кабинета генерала в отведенную ему комнату. И вошел следом за ним.
— Ты назвал меня честным и добрым человеком, но это вовсе не так, — жестко сказал Давиде. — Была бы моя воля, я с тобой бы не нянчился.
— Но ты спас мне жизнь, — возразил Тано.
— Только ради Марии. Мне ее искренне жаль. Ради тебя я не стал бы стараться. Я с удовольствием пристрелил бы тебя еще в той африканской гостинице. Слишком много ты загубил людей…
— Этим ты оказал бы мне тогда большую услугу, — с усталой улыбкой ответил Тано.
Прилетев в Прагу, Лоренцо Рибейра отправился в условленный заранее час на встречу с Варфе-лем. Они встретились там же, где в прошлый раз — на холме у Кремля. С огороженной невысокой баллюстрадой террасы открывался широкий вид на город. В то солнечное утро красавица Прага была особенно хороша. Лоренцо с искренним восхищением смотрел на открывавшуюся с холма панораму, на десятки, сотни причудливых шпилей, колоколен, стройных башен, взмывавших в ясное, голубое небо.
Варфель был без своей мягкой шляпы, но в больших темных очках.
Повернувшись к нему, Лоренцо с улыбкой проговорил:
— Это просто преступление, господин Варфель, глядеть в такое утро на ваш прекрасный город сквозь черные очки! Без ярких красок он теряет всю свою прелесть. Или, может быть, в последнее время вы разлюбили свою Прагу?
— Да, конечно, теперь она не может мне нравиться, — серьезно отвечал чех. — Так же, как и моим друзьям.
Варфель сделал несколько шагов в сторону известного всем туристам кафе «Винарни» с большими зеркальными окнами и указал на столик, за которым, оживленно разговаривая, закусывали несколько немолодых солидных господ. Чтобы познакомиться и поговорить с ними, Лоренцо и прилетел в Прагу. Варфель уже рассказывал о них Рибейре. Среди них был отставной чешский генерал пограничных войск Милош Зданек, знавший границу Чехословакии, как свои пять пальцев, для которого незаметно переправить за рубеж любой груз — плевое дело; поляк Болеслав Куц, занимавший высокий пост в Объединенном штабе войск стран Варшавского Договора; русский Анатолий Догилев — видная фигура в военно-промышленном комплексе, ведавший оборонными предприятиями в Ленинграде; болгарин Тодор Красилев — глава крупного экспортно-импортного объединения, связанный с секретными службами.