— Боже мой, ну что это такое. Могли бы хоть попытаться изобразить что-нибудь новенькое.
Но Томми возразил ей с заднего сиденья:
— А мне лично нравится. Это и в газетах было. Что-то, по-моему, в этом есть.
Может быть, я захотела вернуть возникшее было между мной и Томми ощущение близости: ведь, хотя вылазка к лодке была сама по себе очень хороша, я начинала чувствовать, что, помимо наших первых объятий и того эпизода в машине, нас с Томми мало что сегодня по-настоящему связывает. И как-то так получилось, что я сказала:
— Мне тоже нравится этот плакат. Чтобы такое сделать, нужно куда больше усилий, чем кажется.
— Точно, — подтвердил Томми. — Мне говорили, что не одна неделя на это уходит. Может, и не один месяц. Люди ночами трудятся иногда, вкалывают и вкалывают, пока все не выйдет как надо.
— Очень легко, — сказала я, — критиковать, когда просто промахиваешь мимо.
— Легче всего на свете, — согласился Томми. Рут, ничего не говоря, все смотрела и смотрела вперед на пустую дорогу. Потом я сказала:
— Кстати, о плакатах. Я тут заметила еще один, когда мы ехали из Кингсфилда. Вот-вот он опять будет — теперь на нашей стороне. В любой момент может появиться.
— Что за плакат? — спросил Томми.
— Увидишь. Скоро он опять будет.
Я посмотрела на Рут, сидевшую сбоку от меня. Сердитыми ее глаза мне не показались — только настороженными. В них даже и надежда, пожалуй, читалась — надежда на то, что плакат, когда он возникнет, окажется совсем безвредным. К примеру, напоминанием о Хейлшеме, в таком вот роде. Я видела все это по ее лицу: оно блуждало от выражения к выражению и ни на одном не могло остановиться. Взгляд при этом был все время устремлен вперед.
Я сбросила скорость и затормозила, свернув на неровную, поросшую травой обочину.
— Почему мы встали, Кэт? — спросил Томми.
— Потому что отсюда лучше всего видно. Ближе будет слишком высоко.
Мне слышно было, как Томми сзади нас ерзает, стараясь разглядеть все как следует. Рут не шевелилась, и я даже не могла понять, смотрит ли она на плакат вообще.
— Да, конечно, это не совсем то же самое, — сказала я чуть погодя. — Но похоже все-таки. Офис с открытой планировкой, динамичные сотрудники, улыбки на лицах.
Рут молчала, но Томми сзади отозвался:
— Я понял. Ты про офис, на который мы тогда ездили смотреть.
— Не только, — сказала я. — Еще и про рекламную картинку. Мы ее нашли на дороге. Вспоминаешь, Рут?
— Что-то не очень, — тихо ответила она.
— Да ладно тебе. Ты знаешь, о чем я говорю. О журнале, который валялся на дороге. Около лужи. Он тебя страшно заинтересовал. Забыть ты не могла, не прикидывайся.