— А что случилось?
— Это не мой кот.
— То есть как — не ваш?
— Не мой. Славный котище, но не мой.
— С чего вы взяли?
— Да по всему видно. Своего кота из тысячи узнаешь, Норма.
— Да он не в себе после похода к врачу. Через денек-другой оправится, вот увидите.
— Говорю же, Норма, кот не мой! Мордочка пушистей, чем у Сонни, и характер другой.
— Тетя, родная, доктор Шоу лечил Сонни много лет, ему ли не знать этого кота. И с какой стати он подменил бы кота?
— Может, случайно перепутал? Не знаю, в чем тут дело, но это не Сонни.
Норма тут же позвонила Мэкки на работу:
— Тетя Элнер решила, будто вчера ты вместо Сонни привез чужого кота.
— Как это — чужого?
— Да вот так. Ей взбрело в голову, что это не Сонни.
— Что за фантазия?
— Ума не приложу, Мэкки. Поезжай-ка да поговори с ней.
— Ты звонила доктору Шоу? Может, кота и в самом деле перепутали?
— Мэкки, ты же его видел, разве это не Сонни?
— Для меня все рыжие коты, так сказать, на одно лицо, я их не различаю.
Сгорая от стыда, Норма все же заставила себя позвонить ветеринару.
Доктор Шоу стриг коготки хорьку Беверли, и на звонок в приемную ответила его жена.
— Эбби? Это Норма. Заранее прошу прощения, у меня к вам глупейший вопрос. Кроме Сонни, вчера других рыжих котов вам не привозили?
— Кроме кота миссис Шимфизл?
— Да-да.
— Если мне память не изменяет, рыжих больше не было. А в чем дело?
— Тетя убеждена, что кот чужой.
— Гм… Сейчас проверю, но я вчера никуда не уходила и других рыжих котов не припомню. Минуточку… Нет. Больше ни одного рыжего кота.
* * *
— Тетя Элнер, я только что говорила с Эбби. Вам вернули вашего Сонни, других рыжих котов им вообще не привозили.
— Не знаю, что и сказать. Кот не мой. Жаль, у животных нет отпечатков пальцев — я б тебе доказала. Говорю же, славный котище, но не мой.
— Ну и что теперь?
— Оставлю его у себя — а что еще делать? Я к нему уже привыкла. Надеюсь, новый хозяин не обижает Сонни.
«Странно! — удивлялась Норма. — Когда тете Элнер в самом деле подменили кота, она ровным счетом ничего не заподозрила, а сейчас своего родного Сонни не узнает. Вот и ломай голову, в чем причина».
06:30
Случай с котом должен был бы насторожить Норму и Мэкки, но Мэкки лишь посмеялся, а Норма вот уже год была вся в делах, и эта история вскоре забылась. Однако с начала марта они стали замечать, что тетя Элнер хуже слышит и частенько не узнает людей. Чем дальше, тем чаще называла она Норму Идой, а Мэкки — Лютером. Были и другие тревожные сигналы. Элнер звонила по три-четыре раза на дню, пересказывая одно и то же; потом перестала узнавать места, ей чудилось, будто она снова на ферме. Спустя еще несколько недель Мэкки забежал к ней выпить кофе, вошел в кухню и увидел, что плита включена, а сама тетя Элнер куда-то пропала. Не найдя ее и у соседки Руби, он вышел в поле позади дома, — там блуждала тетя Элнер, одинокая и потерянная. Увидев Мэкки, она сказала: «Сарай куда-то делся, мне скотину пора кормить, а я никак не найду сарай».