— Не дрейфь мустанг, сейчас ты удивишься, на что способна гордая пони, — самодовольно улыбнулся гном, уходя в поворот.
На дороге валялись огромные куски покорёженного металла, которые упали с верхушки горы. Расстояние между ними минимальное, а наехавши на такой сюрприз, можно было и не мечтать о победе. Но не тут то было. Ори лавировал между мусором, как заправский гонщик, который занимался этим всю жизнь. У Ала уже второй раз за сегодня отвисла челюсть без его ведома. Давно он так часто не удивлялся. Объехавши последнее препятствие, машина выехала на финишную прямую, и гном втопил педаль газа до упора, мчась к победе.
Ирни наконец-то завел свой кабриолет, раза с седьмого. Тронувшись, и потихоньку набирая скорость, водитель обратил внимание, что противник его догоняет.
Обе машины поравнялись через пару секунд. До финиша оставалось метров триста. Толпа восторженно кричала что-то на подобие: «Давай! Жми! Сделай его».
Елена невольно встала со своего места на трибуне. Такого напряжения она не чувствовала уже давно. Сама того не замечая, девушка кричала вместе с толпой: «Дави его».
Двести метров. Машины шли «ноздря в ноздрю». Оба мага выдохлись, поэтому всё сейчас зависело от мастерства водителей и мощности машин.
Сто пятьдесят метров. Все зрители в едином порыве встали со своих мест, ожидая развязки. Один только Калеб не встал, но его взгляд был прикован к машинам, и правая нога нервно постукивала по полу. Но этого никто не видел.
Сто метров. Машина ирни неожиданно начала выходить вперед.
Семьдесят метров, ирни на полкорпуса впереди.
Тут уже не выдержал даже неприступный, как скала, Калеб. Подорвавшись со своего места, он начал что-то нервно бурчать себе под нос. Елена краем глаза заметила, как засветилась одна из татуировок на руке некроманта.
Двадцать метров. В следующий момент машина ирни, уверенно шедшая на первом месте, заглохла. Просто в один миг исчез звук мотора, работающего на пределе.
Финиш. Елена не видела, кто пришел первым, так как все ее внимание было поглощено Калебом. Тот, улыбнувшись, сел на свое место и снова одел маску лица, не выдававшую не единой эмоции.
Зрители, сорвавшись со своих мест, единым потоком ринулись на арену, чествовать победителей.
Только два человека не сдвинулись с места. Калеб, которому было все равно и Елена, которая перебывала в ступоре.
Когда дети уходят из родительского теплого и насиженного дома, по той или иной причине, то все они по-разному реагируют на столь радикальные перемены в жизни.
Одни рыдают сутками напролет, проклиная несправедливую судьбу, строгих родителей, чокнутых соседей, старую корову, громких гусей и всех кого только можно, но ни в коем случае ни себя любимых.