— Ка-ас. Приведи этого человека в чувства, только сделай так, чтоб он был в сознании и ощущал всю причинённую ему боль.
Ирни подошел к обвисшему телу, закрыл глаза. Направил магический поток к одной из своих татуировок. Провёл ладонью с тремя пальцами над опущенной головой мужчины.
— А-А-А-А! — заорал человек спустя секунду. Са-аг ударил его по щеке. Еще раз. Крик сменился всхлипыванием.
— Ты здесь главный?
— Да. Я главный в этом филиале, — тихо ответил мужчина, баюкая свою культю.
— Кто твой руководитель?
— Я ни разу не видел его, — всё такой же тихий ответ.
Са-аг садится на корточки. Смотрит в глаза человека. Тишина. Командующий Тайными хватает культю мужчины, крепко сжимает ее чуть ниже локтя.
— Кто твой руководитель?
— Я не знаю! Ирни какой-то! — завопил в ужасе человек.
Са-агу этого было мало. Он снова взял в левую руку катар. Резким и коротким движением ирни вогнал лезвие клинка в кость, торчащую из обрубка. Мужчина опять заорал. Это был крик истинной боли. Са-аг слегка крутанул катар по часовой стрелке, при этом крепко сжимая локоть мужчины. Раздался хруст.
— Я видел его всего раз. Ирни. В сером балахоне. Была ночь. Он был в капюшоне. Но я сумел разглядеть шрам на его носу.
— Он хромал? — не задумываясь, спросил Са-аг спокойным голосом.
— Что? — ошарашено переспросил мужчина, не понимая, что от него хотят. Его глаза были направлены только в одну точку — на клинок, острие которого находилось сейчас внутри руки.
— Ирни со шрамом на носу, хромал?
— Да! Точно! Хромал! На правую ногу, — подтвердил человек, заливаясь слезами. Он уже не вопил и не орал, лишь всхлипывал.
— Ка-ас, — коротко сказал Командующий Тайными, извлекая катар из культи мужчины.
Выстрел. Во лбу человека появилась красная точка.
— Задание выполнено. Возвращаемся во дворец.
Ведро ледяной воды и полумертвого заставит прийти в себя, а если эта бодрящая процедура сопровождается еще и громогласным: «Подъем молодняк, пора становится воинами», то глаза сами невольно открываются и хаотично крутятся в поисках источника звука.
У Дорма открылся только один глаз. Второй отказывался взглянуть на мир. Парень легонько дотронулся пальцем до века и невольно зашипел от боли. К физической боли тут же присоединилась её сестра — боль головная. Да уж, получить летящей на всех парах пяткой гиганта — это вам не об косяк зацепиться. Интересно, сколько же он провалялся в отключке? Пару часов? Пару дней?
— Я сказал подъем, дохляки! — настойчивый рев Борова самую малость намекал, что есть возможность снова отхватить пяткой в глаз.