— Проводятся ли у вас, на севере, турниры магов?
— Нет, — у них, «на севере» такого точно нет, как и магов, впрочем.
— Тогда вы должны знать, что главными на этих турнирах являются дамы, — улыбнулась Олия. — Это единственный день в одном цикле, когда дамы стараются перещеголять друг друга в красоте. И мы с сестрой хотим, чтобы вы сегодня затмили там всех! — торжественно закончила она.
— А вы пойдете на этот турнир? — вдруг стало интересно Лине.
— Конечно! Гир Лукреций дает нам послеобеденную свободу. До обеда турнир проводится для знатных магов, среди которых семья гира — одна из самых знатных. А потом уже могут состязаться в магическом искусстве все остальные, выбирая себе понравившихся девушек, — зарделась Олия, и Лине почему-то подумалось, что она-то сегодня точно хочет стать чьим-то трофеем.
Время однако поджимало, судя по тому, как проворно работали кудряшки над созданием образа самой красивой дамы, как посмеиваясь величала себя Лина. Скажут тоже, дама! Но когда она посмотрела на себя в зеркало в полный рост, то не удержалась и ахнула. В этот раз на ней было надето удивительное платье, по-другому его и не охарактеризуешь. Приглушенного синего цвета, свободно спадающее прямо от плеча и едва присобранное в талии парными защипами, оно казалось сотканным из облаков, разбавленных синевой, и едва мерцало золотом. Ни страз, ни бусинок, ничего блестящего Лине так и не удалось рассмотреть на удивительной ткани, но она продолжала мерцать, отражаясь золотом в ее глазах и волосах, что кудряшки гладко расчесали и оставили свободно струиться по спине и плечам.
— Ваши волосы — ваше самое большое богатство, — уверили они Лину. — Стоит добавить к ним драгоценностей, как естественная красота их померкнет. Поэтому мы их оставили такими, какими они уродились.
С руками ее кудряшки тоже сотворили что-то непонятное. Завладев каждая по одной, они принялись надевать на них тонкие золотые нити, которые сразу же будто становились частью кожи. Создавалась видимость, что нанизано много тончайших браслетов, которые не спадают, а сидят каждый на своем месте до самого локтя. В итоге Лина себя совершенно перестала узнавать. Сейчас на нее из зеркала смотрела экзотическая красавица, которая даже для обложки глянцевого журнала слишком хороша. И во всем этом великолепии она чувствовала себя очень удобно. Нигде ничего не сдавливало, не стягивало, движения приобрели плавность, словно она не касалась ногами пола, и сама себе Лина казалась принцессой из сказки.
Позабавила реакция Люка, когда увидел ее входящую в столовую, — он так и замер, не сразу сообразив, что рот можно бы и закрыть. Олия с Салией незаметно удалились, оставив их одних. Люк приблизился к Лине и какое-то время молча рассматривал ее, а потом произнес: