Стротин сказал, поселение расположено у подножия горного хребта. Нужно продраться сквозь чащу, и спуститься в низину.
Аэлло заметила, что сюда не проникает солнце, и неоткуда взяться траве, земля под ногами, хоть и усыпанная сосновыми иголками, все равно черная и холодная. Тут и там раздается скрежет уставших от долгой жизни деревьев. Земляные колодцы выпускают клубы тумана, и седые потоки тянутся над землей, норовя облизнуть стопы.
Почти утратившая чувствительность нога упорно не желает становиться ровно.
Несколько раз Аэлло упала – ветки, нависающие над головой, не дают расправить крылья, и она вся ободралась о сучки и шишки. Смотришь, смотришь на ногу, усилием воли заставляя ту стать ровно, и обязательно наткнешься лбом на мшистый ствол сосны, украсишь и без того исцарапанные щеки лишайниками.
Засмотришься вперед – предательская нога тут же подвернется, а то и угодит в яму, скрытую моховой подушкой.
Один раз Аэлло даже провалилась в колодец, словно нарочно прикрытый сосновыми ветками.
Противно хрустнуло, и в голове успело мелькнуть, уж не кости ли, а в следующий миг гарпия оказалась по пояс под землей, в цепких тисках чего-то, прикрытого клочьями тумана.
Как оказалась на свободе – не поняла, но визгу было на весь лес.
Обеими ладонями зажала рот, озираясь по сторонам. Медленно, по одной отпустила дрожащие руки, сжала зубы, чтобы не стучали, и поковыляла дальше.
Лес закончился внезапно, без предварительного просвета между деревьями, Аэлло оказалась на обрыве. На самом краю шелестит кроной высокий, развесистый дуб, корни его приподнимаются над землей, словно дерево вот-вот покинет насиженное место и спрыгнет вниз.
Россыпь серых домиков внизу задорно подмигивает сверкающими в солнечных лучах слюдяными глазами-оконцами. Со стороны гор поселение полумесяцем обнимает устье реки. От леса домишки прячутся за крепостной деревянной стеной. Поселение продолговатое, и сверху напоминает рыбу с голубой спинкой и коричневым брюхом.
Ноги Аэлло подкосились, и гарпия опустилась у подножия дуба, обессилено прижалась к стволу макушкой.
Тетя любит повторять, что крылья есть у каждой души.
Просто у какой-то крепче, у какой-то слабее.
Душа деревьев спит глубоким сном, без сновидений.
У животных и птиц – тоже спит, но смотрит сны.
А у гарпий, людей, прочих разумных рас душа вот-вот пробудится, стряхнет сонные оковы, и, расправив крылья, устремится в небо, в самую высь, в объятия вечного ветра.