Над ней склонился Август.
Глаза вытаращены, рот широко открыт, веко дергается. Столкнувшись взглядом с Аэлло, отпрянул назад, поднимая руку, словно заслоняясь.
– Ты с ума сошел! – вырвалось у Аэлло.
– Ты… Ты! – выдохнул Август. – Ты что здесь делаешь!
– Я?! Отбиваюсь от дрекавцов, а ты? – ехидно спросила гарпия.
Август заморгал круглыми голубыми глазами. Щеки его вмиг окрасил румянец, даже кончики оттопыренных ушей стали малиновыми. Длинный подбородок парня дернулся, он вытер окровавленные ладони прямо о белую холщовую рубаху, и промямлил:
– Тебя спасаю.
– Вот как?! – съязвила Аэлло. – Хорошо, предупредил. А то спас бы, а я была бы не в курсе. Валялась бы, разрубленная напополам, так и не узнав, кто мой спаситель!
Аэлло не сразу поняла, что бой закончен. Подтянула ноги, одернула подол платья. Походя заметила, что левую лодыжку разбила в кровь, когда это она успела так упасть? Справа голень покрыта царапинами. На руках много порезов, но неглубоких, затянутся мигом. Жить можно. Откинула кудри назад. В волосах грязь, мох, трава, слипшаяся кровь. Затянула узлом на затылке, чтобы не мешали.
Обвела взглядом поляну. Скукоженные части тел, выпученные глаза уже беззлобно пялятся в небо. Сколько же их? Вся поляна усеяна, земли не видно.
Откуда-то сбоку раздался хрип. Обернулась – папаша Пак полулежит, облокотился о ствол, волосы у него слиплись, темные от крови.
Шатаясь, подошла к нему. Опустилась на колени рядом.
Осторожно положила руку на лоб, отвела в сторону кровавые сосульки волос. Нехорошая рана. Глубокая. Странно, что охранник вообще в сознании.
– Отвоевал свое, деточка, – сказал, кривя разбитые губы, наемник.
А потом виновато так добавил.
– Кроха, мне бы лекарства? А?
Будет тебе лекарство, старый вояка, подумала Аэлло. Найду…
Поодаль медленно вздымается и оседает зеленоватая груда мышц – Алс! Рядом длинным серым пятном растянулось тело рогатого волка.
Аэлло принялась осматривать гоблина. Кажется, сердобольные сестры сначала смотрят, потом лечат… Голова все еще гудит.
Мощное тело сплошь покрыто рваными ранами, укусы… Вон, в иных даже белеют остатки зубов.
Аэлло положила кисть на зеленый лоб, и глаза гоблина открылись. Клыки дернулись.
– Больно, – раздалось из израненных губ Алса.
Аэлло отпрянула, и болотного цвета глаза гоблина потемнели, точно солнце скрылось за тучами. Как же стыдно! Заставила другого почувствовать то же, что и она только что – когда Август отшатнулся от нее.
– Ты не страшный, Алс, – пролепетала. – Я просто забыла, что ты говоришь.
Алс не ответил. Просто смотрел на нее, не мигая.