Аэлло взглянула туда – и увидела крохотное пятно окошка, под самым потолком.
Встала, подошла к стене, продолжая вглядываться вверх.
– Аэлло! Бруни! – раздался из окошка знакомый голос.
Аэлло с трудом сдержала счастливый, немного истеричный смех.
– Август! – радостно крикнула она, подпрыгивая.
Гарпия зависла в воздухе, часто маша крыльями и осторожно поднялась повыше. С соседнего стеллажа соскользнуло что-то, снова раздался звон, но Аэлло не обратила внимания.
Окошко маленькое, узкое, но пролезть можно!
– Я еще днем приметил, что это окошко, должно быть, в подпол ведет, – радостно сообщил Август, увидев Аэлло. – Что у вас там за огонь? Или это мне почудилось?
– Это мы с Бруни греемся! – пояснила Аэлло, продолжая быстро, прижимисто махать крыльями, чтобы удержаться в воздухе, но ненароком еще чего не разбить. Еще набегут на звон!
– Понятно, – протянул Август и озорно усмехнулся. – Решили в отместку трактир им спалить. Есть за что, но не стоило!
– Август!
– Пролезть сможешь, если крылья сложишь? Я тебя за руки возьму и вытяну.
– Да вроде смогу, – кивнула Аэлло. – Сейчас только Бруни возьму.
Бруни уже принялся подпрыгивать внизу, перебирая тонкими ножками в сумке.
– Погоди, – сказала ему Аэлло, подбегая к наполовину сгоревшей кадушке. – Пожара им здесь точно не хватало, хоть они и гады.
Взлетела, Август принял сумку с фэйри, затем протянул руки Аэлло.
Взять кого-то за руки и сложить крылья, пусть и невысоко – это как-то жутко… не страшно, конечно, но все же тревожно.
– Ну же, – поторопил ее Август. – Не бойся! Ты, поди, легкая, как пушинка, небось, удержу!
Сердце так и зашлось, а еще отчего-то бросило в жар, когда их ладони встретились.
– Крылья сложи, – с улыбкой сказал Август. – Застрянешь.
Аэлло крепко зажмурилась, и одним махом сложила крылья.
Резко качнуло вперед, и она уперлась ногами в каменную стену, чтобы не удариться. Август рванул вверх, вытаскивая ее из окошка, жалобно затрещала ткань платья, что-то острое и колючее впилось в кожу, проехавшись чуть не по всему телу, а потом Аэлло оказалась снаружи.
Теплый после подвала воздух дохнул в лицо, растрепал кудри, ноги и живот налились неприятной тяжестью, руки стали ватными, и Аэлло села на землю.
Сквозь огромную дыру в платье выглянула ободранная коленка.
– Мое платье! – горестно воскликнула гарпия, и Август приложил палец к губам, мол, тише.
– Конечно! – стараясь говорить тише, но все же сварливо сказала Аэлло. – Тебе-то в рваном платье не летать, не позориться! Видит ветер, хуже побирушки!
Последняя фраза почему-то жутко насмешила Августа, он дернул головой, так, что челка упала прямо на лоб. Губы парня растянулись в глупой улыбке, даже рот приоткрылся, но вместо смеха он икнул, а нижняя челюсть отъехала чуть вбок.