— Да уж, представляю… Ну а сейчас-то что?
Зотов пожал плечами:
— Отъедаемся, отсыпаемся, раны зализываем. Головастик — по уши в работе. С местными общается. Взрослые аборигены гораздо более сильные медиумы, чем наш малыш Муха, так что тут даже моя помощь не требуется. Я вот за тобой ухаживаю.
— Больше никто не согласился?
— Вообще-то да, — рассмеялся он. — К тому же я единственный из всей нашей компании умею оказывать медицинскую помощь.
— Ладно, ладно, понимаю… Спасибо тебе.
За всю мою жизнь было очень немного моментов, когда я благодарил столь искренне. И Зотов это, конечно, почувствовал.
— Не за что, Грэг. Я рад, что мы встретились. Судьба нечасто сводит с людьми, чистыми сердцем.
— Это ты обо мне-то?
— Представь себе. И нечего рожи корчить. Мне виднее. И ему тоже.
— Ему?
— Мухе…
Зотов глубоко вздохнул и, глядя в сторону, ненадолго задумался.
— Ты только представь себе, Грэг. Мальчишка, с самого рождения окруженный всеобщей заботой и обожанием. Единственный ребенок за последние десятилетия. Росший среди старых, как дерьмо, динозавров, бесконечно мудрых и справедливых наставников…
— Ага! — фыркнул я. — Которые в свободное от доброты и мудрости время натравливают ползунов на людей.
— Это был ритуальный поединок. Дань традиции. Они очень трепетно относятся к традициям. Это единственное, что у них есть.
Я снова фыркнул.
— Их можно понять, Грэг. Они уже сотни лет сидят под землей и с поверхности не ждут ничего хорошего. Как я понял, это потомки выживших после масштабного инопланетного вторжения. Хотя, пожалуй, изоляция и правда не пошла им на пользу.
— Тысяча черепогрызов! Как им удавалось оставаться незамеченными? Сначала эриданцы здесь отстроили военную базу, потом наши ее захватили и понастроили своего, потом возник этот тюремный комплекс…
— Да-да. На поверхности бушуют войны, у планеты меняются хозяева… А истинные хозяева сидят глубоко под землей и в ус не дуют. Они НИКОГДА не выходят на поверхность, Грэг. Единственным исключением стал наш общий знакомый. Проглядели малыша, и отправился он гулять по дальним, заброшенным уровням. Заблудился. Долго плутал, постепенно выбрался в ту систему пещер, которая выходит на южный склон. И оказался в лагере Джамала. Представляешь, каково ему было? После древних мудрых старцев нарваться на сборище мерзости, сбрасываемой сюда со всей галактики? А ведь он провел в лагере больше года по местному времени.
— Как он умудрился выжить там?
— Я же говорю, местные — очень сильные медиумы. Даже наш малыш. Он в зародыше гасил любую агрессию по отношению к себе. И, наоборот, подспудно внушал симпатию. В то же время стараясь оставаться незаметным.