Как я сюда попал? Ничего не помню.
Гадство, там же Пашка один в машине всю ночь провел!
Резко шагнул к двери и остановился от волны тошноты и приступа головной боли.
Да что же это такое?! Последствия от аварии или ночная гарь, от которой в носоглотке скребло хозяйственным ершиком?
Постоял несколько минут, немного пришел в себя и неспешно направился к двери. Откинул в сторону «ко́злы», послушал, что там, снаружи, и потихонечку потянул на себя дверь.
Первое, что увидел, – следы крови на стене и на двери с обратной стороны, струйка из крупных капель на полу и лужица рядом с порогом, возле которого я стоял. От такой картины тело сразу же бросило в дрожь, несмотря на теплое летнее утро.
– Что же я наделал? – охнул я и схватился за голову. Не от мысли, что кого-то, может быть, даже хозяина или сторожа дома избил, а от новой вспышки головной боли.
Кулаки были сбиты так, что страшно смотреть на них. Согнуть и разогнуть пальцы очень больно. Мало того, на предплечье левой руки имелась глубокая рана, похожая на укус.
На улице тихо, никакого намека на ночной пожар. Вот только гнетет меня нечто неуловимое, заставляет пригибаться к земле и прятаться за забором. Возможно, страх перед расплатой за ночную драку, которую я не помню, возможно, последствия отравления дымом… не знаю.
Страх, наверное. Страх встречи с полицией и обвинение в причинении телесных повреждений разной тяжести и в проникновении на чужую территорию.
Мне бы поскорей добраться до машины и узнать, как там Пашок. Надеюсь, ему хватило ума выбраться и пойти на поиски помощи, когда я не вернулся.
На месте все было очень плохо.
В первый момент, когда я увидел свою «газельку» на дороге, сильно обрадовался. Появилась надежда, что с напарником все в порядке, что он нашел помощь, дозвонился до МЧС или коммунальщиков с их автопарком тракторов и кранов. Спустя несколько секунд понял, что машина лежит на боку, а когда подошел еще ближе, грязно выругался – кабина машины была разворочена так, словно в ней рванул фугас или пьяные пожарники своими бензорезами постарались.
Позабыв обо всем на свете, я бросился к технике и опять замер в шоке. На этот раз к столбняку примешалась изрядная порция ужаса при виде окровавленной тряпки на асфальте в нескольких метрах от уничтоженной «Газели». В тряпке я узнал футболку напарника.
– Да что же здесь происходит, вашу маму за ногу? – прошептал я и опустился на влажный от утренней росы и холодный асфальт. Опять накатила дурнота, появились слабость и какая-то апатия. В таком состоянии я пробыл минут пять, пока не услышал странное урчание с той стороны фургончика.