Через час сняли капельницу. Я смогла подняться и посмотреть, что же мне принесли. Любопытство не давало покоя. Яблоки, печенье. Молочка. Телефон. Простенький клавишный телефон. В коробке записка. Я развернула ее. Ровным аккуратным почерком было выведено лишь одно слово, но зато на весь лист: «Извини».
Вот так просто. Извини. Хотелось послать его с извинениями. Только мне все равно возвращаться домой. И жить с ним. Даже если мы разведемся. А как жить? Врагами или нет? Ему ведь ничего не стоит меня выгнать на улицу. Он сильнее. И доказал это.
Я заметила, что прикусила губу до крови. Слизнула эту кровь. Включила телефон. В телефонной книжке лишь его номер. Я посмотрела на уснувшую соседку. Набрала его номер. Ответил через пару гудков.
— Привет. Все получила?
— Да, — пришлось заставить себя ответить.
— Тебя когда выписывают?
— Пока не говорят.
— А что говорят? Что с ребенком? Я звонил, но в регистратуре стандартные ответы, по которым ничего не понять.
— Пока не известно. Угроза сохраняется, — я невольно коснулась рукой живота. Малыш слегка перевернулся. Значит, живой. Все у нас будет хорошо.
— Ясно, — он замолчал. Молчала и я. — Ника. Я, правда, не хотел, чтоб так получилось.
Что-то в его голосе заставило меня поверить. Простить? Возможно. Дать второй шанс? А если он меня убьет когда-нибудь? Я до сих пор видела его безумный взгляд.
— Я подумаю, — ответила я. — Да, мне нужно подумать.
Я сбросила вызов. Весна продолжала радовать глаз. Зеленая трава. Желтые одуванчики, что фонариками выглядывали из травы. Надо успокоиться. Надо жить дальше. Жизнь никогда не была сахаром. Или была? Была. В детстве. Тогда все было намного проще. Теперь же меня кидало, как лодку в шторм. Постоянно било волнами. Каждый раз казалось, что я потону. Но что в итоге? Пока еще держусь.
— Зачем ты это сделал? — спросила я.
— Потому что приревновал. Я уже давно заметил, что ты постоянно отсутствуешь дома. Друзья сказали, что видели тебя. Что я еще мог подумать? — в свою очередь спросил Гена.
— Что я встречаюсь с подругой. Гена, мне в августе рожать. Какие любовники?
— У тебя они могут быть. Ты кошка. А кошке одного кота мало.
— А говорил, что не будешь попрекать прошлым.
— Так я и не попрекаю. Я же не слепой.
— Ты дурак. И я не знаю, плакать или смеяться над твоими абсурдными обвинениями.
— Может быть и абсурдными. Но я тебя слишком хорошо знаю, — упрямо повторил он.
— Предлагаешь мне все время сидеть дома? Совсем никуда не выходить?
— Хорошая идея, — он рассмеялся. Он смеялся, когда я была на грани истерики! Успокоиться. Взять себя в руки. Надо думать о ребенке, а не об эмоциях.