Голова кружилась. К этому тоже можно привыкнуть. Ко всему можно привыкнуть. К слабости, усталости и… Он открыл глаза и с удивлением посмотрел на нее.
— Вита? — голос слабый, но жить будет. Процесс восстановления запущен. Энергии хватит. А ей надо подремать. Кто-то подбежал. Люди. Кричат. Требуют, чтоб она отошла от мальчишки. Только нет сил отходить. Потерять бы сознание, но не получилось. И отвечать, что-то объяснять бесполезно. Люди злые, напуганные. Они не будут сейчас ее слушать. Вита решила не тратить силы. Молча смотрела на людей пустыми глазами. Машина. Куда-то везут. Камера. Нет. Сразу допросная. А сил все меньше и меньше.
Следователь орет. Надо отвечать. Только разогнать бы туман для начала. Что же этот мужик так громко орет? Лицо все красное. И голос громкий. Кулаками стучит. И что он думает, так заставит ее лучше соображать? Имя. Ему нужно имя. Чье? Ее. Да. Она с ним согласилась, что ведет себя как дура. Туман.
— Вита. — наконец ответила она. Положить руки на стол, а на них голову и уснуть. Пусть сам разбирается, в том кто взорвал это здание. Разве она обязана ему помогать? Нет. Не обязана. Он ей никто. Пес. Будет злиться. Она его не дождалась. И энергией пользовалась. Он бы сейчас приехал и помог бы восстановить баланс. Но сейчас ему лучше не попадаться на глаза. Она не должна нарушать приказы. Это ведь противоречит самой сути. Сути чего?
— Что такое суть? — неожиданно спросила Вита.
— Что? — следователь перестал орать.
— Что такое суть? — повторила Вита.
— Ты с головой не дружишь?! — и новый поток ора.
Почему не дружит? Очень даже хорошо соображает или соображала. Раньше. А что было раньше? Другая жизнь. Какая? И была ли эта другая жизнь? Наверное не было. Что же тогда было и есть в этой жизни? За что цепляться, чтоб не потеряться в этом противном тумане? Пес. Он большой и сильный. Вытащит ее из этого тумана. Надо только подождать. Он придет. И тогда станет легче. Если не убьет ее. Он может. С такими когтями легко человека убить. Противно. И голова болит. Куда ее тащат? В камеру? Пусть будет камера.
Мест нет. Там, где должно поместиться пять человек, сидит тридцать. Вита села на холодный пол. «Ирлиты не могут простыть. Не могут заболеть. Они нелюди, но и не твари, как иры. Ирлиты ближе к людям, чем иры. Но люди смотрят на всех одинаково. Изгои», — кто-то говорит так красиво и четко. Открыть глаза и посмотреть бы. Но Вита не станет. Не пойдет революцией на людей. Это не одобрит Игорь. О! Она вспомнила как звали пса. Игорь. Красивое имя. Он не одобрит, если она примкнет к движению. Нельзя бросать на него тень. Пусть он в душе и поддерживает революцию, но останется в стороне. Она же будет его тенью. А имя мужественное. Сильное. Как и он сам. Вита же слабая. Ничего она не может одна. Без него. Только спать, не обращая внимания на пламенные речи, что говорили в камере.