Чердачное окошко хорошо видно с дороги. Флесуа хлопает дверцей. Осталось сосчитать до пятидесяти, и он будет здесь!
Сильвен сжимает в пальцах полный стакан ликера. Застывает на мгновение, потом, как пьяница, выпивает его залпом, запрокинув голову. К глазам подступают слезы. Но он сдерживается. Нет! Только не закашляться! Расслышать бы колокольчик у ворот.
И колокольчик звенит.
— Это он! — произносит Франсуа.
Сильвен поднимается. Держится изо всех сил.
— Оставайтесь тут! — говорит он. — Я сам ему открою.
И, чуть пошатываясь, идет к двери. Старики, тесно прижавшись друг к другу, стоят в глубине гостиной. Колокольчик снова настойчиво звенит. Сильвен распахивает дверь. Против света его силуэт кажется черным. Он выходит на крыльцо и, осмотревшись, медленно затворяет за собой дверь.
— Тебе не кажется, что…
Маргарита не успевает договорить. Раздается выстрел, такой сухой короткий щелчок, что они уже и не знают, не почудилось ли, правда ли все это?! Франсуа стискивает руку жены. Сомнений нет!
Снова колокольчик…
Франсуа вскочил. Маргарита вцепилась в его руку.
— Не ходи!.. Не ходи!..
Ему пришлось волочить ее за собой до самого порога. И они тут же увидели неподвижное тело, распростертое возле крыльца.
Сильвен лежал на животе, руки зажимали невидимую рану. Под головой растекалась кровь — наверное, расшибся, когда падал.
Старики испуганно осмотрелись. Но в саду, как обычно, было тихо. Легкий ветерок покачивал тюльпаны, шевелил листву сирени, сквозь высокие ветви которой виднелась черепичная крыша флигеля и белые столбы ворот.
Ручеек крови, вскипающий пузырьками, затек под тело, разделился надвое и, отыскав подходящий уклон, побежал по земле.
Франсуа отцепил руки жены и начал тяжело спускаться по ступеням. Маргарита из последних сил крикнула:
— Берегись!.. Здесь убийца…
— Станет он нас дожидаться, твой убийца… Да и потом, нам-то бояться нечего, — грустно добавил Франсуа.
Но все же не решался сойти с последней ступеньки, словно на ней он был в большей безопасности, чем в саду. Наконец на дорожке заскрипел под быстрыми шагами гравий.
— Комиссар! — вскрикнула Маргарита с безотчетной радостью.
Франсуа рванулся вперед, обогнул труп и побежал вдоль кустов. Он буквально столкнулся с Флесуа и остановился так резко, что чуть не потерял равновесие.
Комиссар не успел даже побриться. Серые щеки, мятая одежда, кое-как завязанный галстук производили тревожное впечатление. Особенно странно выглядел сейчас голубой уголок платочка в нагрудном кармане.
— Куда вы так, дружище? — спросил он с тяжеловатой иронией. — Мне не к спеху, подожду.