– Погодите, куда заспешили?..
Серый и Борис переглянулись.
Они снова пошли по длинному коридору вместе с другими шахтерами.
В большой светлой комнате, где стояли стулья, покрытые кумачом столы, висел портрет Сталина, было людно и шумно. У зарешеченного окошечка кассы стояла очередь. Шахтеры, склонившись, получали пачки денег, отходили, пересчитывая, засовывали получку в карманы брюк, гимнастерок, пиджаков.
Подошла очередь кучерявого. Он взял деньги, пересчитывать не стал, тут же засунул пачку в глубокий карман широких брюк.
– Пошли, бойцы, – весело сказал кучерявый.
На улицу шахтеры вышли гурьбой, но сразу разбились на группы по нескольку человек. Кучерявый шел один, а рядом – Серый и Борис. Шахтеры были не похожи на себя – тех, вышедших из шахты, и тех, которые мылись в бане. У них чистые розовые лица и зачесанные назад частой расческой, не высохшие еще блестящие волосы. У Серого и Бориса тоже розовые лица и причесанные чубы.
Первый дом на пути шахтеров – белый, красивый, с колоннами и вылепленными наверху буквами – «Столовая». Большинство шахтеров направлялось к ней. И кучерявый тоже.
В столовой стоял папиросный чад и гомон голосов.
Кучерявый огляделся, выбрал свободный наполовину стол, подвел к нему Серого и Бориса.
– Сидите, – указал он на свободные стулья, оглядываясь озабоченно и деловито и здороваясь почти с каждым, кто был здесь.
Серый и Борис смущенно присели на стулья. Борис поставил банку на стол, но тут же убрал ее на колени. Напротив них сидел пожилой сухощавый мужик в гимнастерке и кепке. Перед ним стояла пустая четвертинка, стакан и пара кружек пива. Он устало и одиноко пьянел, отхлебывая пиво, всякий раз насыпая на край кружки щепоть крупной серой соли. Он не видел ребят.
– А вот и супчик! – улыбался, стоя перед ними, кучерявый.
В руках он держал круглый стальной поднос, а на нем две большие, наполненные до краев тарелки и крупно нарезанные полбуханки серого ноздреватого хлеба. Он поставил на стол тарелки, хлеб, протянул ребятам ложки и подмигнул.
– Давайте-ка… кушайте… Супчик первый сорт, горохово-музыкальный.
Серый и Борис смутились еще больше и, обернувшись, смотрели в спину кучерявого, который пошел к прилавку, где стояла небольшая очередь за пивом.
Продавщица – крупная, краснолицая, с татуированной рукой, в грязном переднике и белоснежной наколке в волосах – торговала быстро и весело.
– Пару кружечек, Рай, – сказад кучерявый и спросил: – А конфеток нет никаких?
– Сладенького захотелось? После горьконькой? – пошутила продавщица и засмеялась.
– Да не, ребятишки вон, – указал кучерявый на Серого и Бориса.