Из своего кабинета выглянул одевший черные, на пол-лица, очки, прикрывающийся платком шеф и гундосо провозгласил:
— Рапохин, вы уволены. В среду зайдете за расчетом.
Кирилл обмяк.
— Не иначе — зуб на тебя имеет, — заговорил Венька, уводя Кирилла к машине. — Ничего не хочет слушать. Спрашиваю: как он, как работник? Ты, то есть. А он, в смысле шеф: что, мол, сбежать намылился? Скатертью дорога. И книжку твою на стол — бац.
— Врёшь ты всё, — сказал Кирилл. — С чего вдруг он в очках? Думаешь, я не понимаю?
— Молоток, раз понимаешь, — похвалил Венька, распахивая перед ним дверцу своего «Ауди». — И чтоб я тебя больше в этой шараге не видел…
Мент, козырнув Веньке, пропустил «Ауди» внутрь Резиденции, в этот оазис внутри раскаленной, пропыленной, загазованной столицы. Здесь и воздух почему-то был другой, и казалось, что не так жарко. Здесь было тихо и безлюдно, ты был предоставлен самому себе, ты был волен делать, что хочешь, но это была иллюзия. Окружающие предметы были нашпигованы телекамерами, просматривался каждый сантиметр пространства. Внимательные глаза следили за каждым твоим движением. Если что не так, из сопряженных с телекамерами форсунок тебя могло обдать струей снотворного газа. Но могло и не обдать, а мог появиться взвод бойцов спецохраны, ребят хорошо оплачиваемых, дорожащих своим местом, и это было много хуже газа, потому что ребятам этим ненароком сломать тебе руку или выбить мимоходом челюсть не составляло никакого труда. Для появления этой бравой команды, выходцем из которой, кстати, был Гаврилов, достаточно было, чтобы система идентификации тебя не опознала.
Вся публика, периодически посещающая Резиденцию, была внесена в соответствующие каталоги компьютерной сети, на которую замыкались все системы, в том числе и система безопасности, поэтому любой из них мог спокойненько, в одних плавках прошлепать к бассейну и плюхнуться в голубые упругие волны. Либо возлечь на шезлонг, подставив свою жирную белую тушку коварному ультрафиолету. Либо погонять в большой теннис.
Но чужим здесь делать было нечего. У чужих здесь под ногами горела земля.
Кирилл крутил головой направо-налево. Всё здесь ему нравилось, всё восхищало. Подумать только, в пределах Садового Кольца такое великолепие. Кто бы мог предположить? Поистине, деньги имеют безграничную власть. Точнее, те, кто имеют власть и деньги, могут позволить себе всё.
В вестибюле Главного Корпуса их встретил радушный Курепов, который, оттерев Веньку, встал в середке между братьями, обнял Кирилла за плечи и повел к лифту, воркуя о предстоящих планах. Вроде бы ворковал о деле, а, если вдуматься — ни о чём. Насобачился на многочисленных митингах. Но Кирилл его слушал на полном серьезе и кивал в знак согласия. Значит, затронул ушлый депутат нужные струны.