— Ты что там наболтал Алтее? — ворчливо спросил он. — Она сунула мне пальто, велела надеть на пижаму, остальные вещи кинула в машину, и мне пришлось одеваться за рулем.
— Поплачем с тобой попозже, — прервал я его жалобы. — Только что Майра Банброк влезла в дом через подвальное окно. Элвуд уже час как там. Делаем облаву.
Пат — человек основательный.
— Но даже на это нужна бумага.
— Ну ясно, — согласился я, — оформишь после. Для того тебя и позвали. Округ Контра Коста разыскивает ее — может быть, чтобы судить за убийство. Вот тебе и предлог для обыска. Мы идем туда за ней. Если еще на что-нибудь наткнемся — тем лучше.
Пат наконец застегнул жилет.
— А, черт с тобой, — кисло сказал он. — Будь по-твоему. Но если меня вышибут за обыск без ордера, ты будешь устраивать меня в свое уголовное агентство.
— Буду.
Я повернулся к Фоули:
— Дик, ты останешься снаружи. Следи за выходом. Никого не трогай, но, если выйдет наша девушка, проследи за ней.
— Так я и знал, — взвыл Дик. — Только начинается что-нибудь интересное, будь любезен, торчи на углу!
По дорожке, обсаженной кустами, мы с Патом Редди подошли к парадной двери дома и позвонили. Дверь открыл большой черный человек в красной феске, красной шелковой кофте, рубашке в красную полоску, в красных шароварах и красных туфлях. Он загородил собой весь проем; в холле за ним было темно.
— Мистер Максвелл дома? — спросил я.
Черный покачал головой и произнес что-то на непонятном языке.
— А мистер Элвуд?
Снова мотание головой. Снова непонятные слова.
— Тогда поглядим, кто есть, — настаивал я.
Ответом была тарабарская тирада, в которой я разобрал три исковерканных слова: «хазаин», «нет» и «дома».
Дверь стала закрываться. Я припер ее ногой.
Пат показал свою бляху.
Мавр плохо знал английский, но полицейские значки узнавал.
Он топнул ногой позади себя. В глубине дома оглушительно ударил гонг.
Черный навалился на дверь.
Опираясь на ту ногу, которая тормозила дверь, я наклонился в сторону, чтобы достать черного.
Я ударил его снизу в живот.
Редди бросился на дверь, и мы ввалились в холл.
— Черт, коротышка толстый, — кряхтя произнес негр с чистейшим виргинским выговором. — Ты меня ушиб!
Мы с Редди уже шли по холлу, погруженному во тьму.
Я споткнулся о ступеньку лестницы.
Наверху раздались выстрелы. Стреляли, кажется, в нашу сторону. Пули в нас не попали.
Многоголосый гвалт — визг женщин, крики мужчин — то усиливался, то затихал; усиливался и затихал, словно там открывали и закрывали дверь.
— Наверх, мой мальчик! — рявкнул мне в ухо Редди.
Мы взбежали по лестнице. Того, кто стрелял в нас, не нашли.