Толя решил подать пример и замолчал. Он тщательно собирал в голове мысли, образы. Потом заинтересовался происходящим по телеку – там показывали разбомбленный город в Сирии или что-то такое. Потом картинка сменилась, появилась реклама, и он перестал следить. Прошло несколько минут, и он сказал:
– Вот и пожалуйста. Ни***. Пустота в голове. Пустота полнейшая. Ничошеньки нету, ничего! Мне и сказать-то тебе нечего?
– Чего ты? – девушка повернулась к нему и нахмурилась. – Чего тебе не нравится-то всё? Кайфуй.
– Кайфую, Таня, я ****нно кайфую. Я убил сестру и кайфую.
– Ты-ы-ы? Нет, её Лёша убил.
– Да заткнись ты.
Толя кое-как поднялся и ушёл в Нинину комнату. Она была захламлена гораздо меньше, но всё равно тут царил бардак. Толя стал смотреть на корешки книг, которые, может быть, Нина читала или хотя бы листала: «Записки из подполья», «Мы», какая-то поваренная книга, «Золотой телёнок», «Избранные речи русских адвокатов XIX века», учебник по механике для 1-го курса, сборник цитат Ларушфуко… Ладно, достаточно. Толя сел за её стол и взял фотографию папы. На ней он был совсем молодой. Наверное, Толя ещё не знал его тогда. Обычный мужчина лет тридцати: смеётся, нормально одет и, судя по мускулатуре, находится в хорошей форме. Интересно, что было после этого снимка?
Толе вдруг показалось, что за тонкой дверью слышны шорохи и голоса. Он перенёсся на тысячу лет назад, в тот вечер, когда был маленьким, и впервые понял, что этот дядя приходит к маме не просто так, а с какой-то целью. Смутная детская тревога поселилась в нём, но он никак не мог понять, с чем она связана. Что он может сделать плохого, а главное, зачем? Зачем вообще человеку что-либо портить, разрушать? Зачем человек постоянно придумывает себе ограничители, когда достаточно просто не делать зла. «Не делать зла» – такая лёгкая фраза, но даже любовь полна злом, что уж говорить об остальном.
И тут уже Толя переместился в другое время, не такое далёкое, и вспомнил, как ревновал какую-то девушку в институте, буквально сгорал от ярости при мысли, что она обжимается с кем-то другим, тогда как сам Толя остаётся незамеченным. Он поглядел на себя со стороны и подумал, что всё хорошее, что могла содержать его «любовь» – было тут же отравлено, и что пути в это прошлое нет, а исцеления для того человека не будет. И более того – разницы нет, это просто сознание пытается спрятаться и строит стеклянные стены и лестницы, чтобы отдалить прошлого себя от настоящего, но на самом деле никакого расстояния нет, и тот низкий ревнивый студентик-двоечник как был отравлен, так и сидит тут гнилой от ревности.