Спустя минуту, к удивлению специалистов, двигатель легко запустился и начал работать очень мягко. Эксперимент продолжался около шести часов. Все это время катер с комиссией на борту бороздил воды Чезапикского залива, работая на одной воде без грамма топлива.
Для продолжения испытаний изобретатель не явился. На следующую ночь и катер бесследно исчез при таинственных обстоятельствах».
— Ну, что на это скажешь, молодой гений? — спросил Христофор, закончив чтение.
Холмов ничего не мог ответить — он держался за горло, сдавленное внезапным спазмом. Потом судорожным движением все же протолкнул в себя воздух. Встревоженный Шулун, забыв о своем вопросе и докладе, схватил его за локоть.
— Что такое? Ты чего — спортсмен, здоровый парень и — на тебе.
— Не знаю, — почти нормальным тоном сказал Ростислав, — вспышка перед глазами с такими разноцветными искрами… И будто нечем дышать — проваливаешься в бездонный омут. Ну, будто тонешь, понимаете…
Шулун отодвинул бумаги и решительно встал.
— Все, все. Разбегаемся. Насиловать организм нельзя. На воздух, на воздух.
Они обесточили помещение, поставили его на охранную сигнализацию и спустились на Невский, начинавший уже жить вечерней жизнью.
По пути к Марсову полю Холмов вспомнил о «бобе», который следовало непременно заменить. Он осмотрел все карманы. Преобразователя нигде не было.