– Ну и хули ты тут делаешь?
В прошлой жизни Мишка умер, захлебнувшись блевотиной на даче своего папаши, обласканного в свое время советской властью. После воскрешения он приехал в самое социалистическое государство на просторах СНГ, но продолжал нести всю ту же пургу. В голове у Мишани что-то переклинивало. Всплывали атлантиды прошлых комплексов, копошились ростки новых прозрений. Его монолог подтверждал, насколько он далек от гармонии, ясности и покоя. Десятки тысяч «новых граждан» нашей страны находились в состоянии такой же неопределенности. Может, это мировой, так сказать, демографический взрыв? Что-то подсказывало мне: прими это явление международный характер, Интернет и телевидение были бы перегружены информацией до предела. Воскрешение происходило преимущественно в северо-западном регионе Европы. Появились слухи о появлении в Беларуси немецко-фашистских генералов, пробуждении пулеметчика времен Первой мировой, странных перемещениях в лесу людей, похожих на партизан. При таком раскладе здесь могли появиться остатки наполеоновских армий или рыцарские отряды Войшелки и Гедимина.
В Нарочанском крае появления военных преступников или героев древних времен зафиксировано не было. Фридман говорил, что у них в Наносах поселились два потешных старикана, как две капли воды похожих на Сахарова и Солженицына. По какой-то исторической иронии отцы русской демократии обрели вторую жизнь в социалистической Беларуси. Они, судя по всему, были счастливы при режиме, с которым боролись всю свою жизнь. Наносы строились, преображались. «Новорусская» мода добралась и до этих мест. На берегу воздвигались современные терема с причалами для катеров и скутеров, в деревне воссоздавались народные хаты и срубы, и тут же неподалеку было обустроено поле для гольфа, поставлен кинотеатр. В одной из таких изб старики и обитали. То ли взяли в аренду, то ли купили в складчину. Жили дружно, весело. Летом играли в бадминтон и настольный теннис, зимой катались на лыжах, гоняли в хоккей, меняясь местами на воротах; ходили вместе в русскую парную.
Народ у нас добродушный, политикой не интересующийся. Их мало кто признавал за знаменитостей международного масштаба. Я как-то приезжал в Наносы, хотел посмотреть на веселых старцев. Не удалось. Не было их дома – соседи сказали, что друзья ранним утром уехали в Ждановичи на рынок и даже принимали заказы у пенсионерок, обещая привезти тару для осеннего консервирования.
Появление диссидентов, пусть и бывших, в наших краях казалось мне симптоматичным. Россия по-прежнему бурлила либеральными идеями, самобичевалась, митинговала. Реинкарнация двух инакомыслителей, стараниями которых был когда-то разрушен Советский Союз, что-то означала. В наказание их сюда сослали, что ли? Или, наоборот, наградили тихим пасторальным бытием за прошлые заслуги? Господь прописал их в наших краях, в единственной стране, сохранившей верность своему советскому прошлому. Это говорило о великодушии Всевышнего.