– Какой?
– Здесь недалеко. По дороге в Мядель.
– У меня были другие планы…
– Это быстро. Одна нога здесь, другая там.
Он протянул мне руку, помогая подняться. Я поблагодарил его – и по ходу движения еще раз взглянул в его улыбающееся лицо. Передние зубы у парня были ровны и белы, а у Гройса одна из лопаток была по диагонали отбита. И хотя современная стоматология творит чудеса, меня это немного успокоило.
– Ты не юрист по образованию? – спросил я, все еще не веря в спасительную разгадку.
– Мама – русская, папа – юрист, – ответил он незамедлительно. – А что, нужна помощь?
– Ты похож на одного человека…
– Ты тоже похож, – кивнул он.
Мы вернулись на Купальную поляну, где народу стало еще больше. Люди смеялись, пели, не слушая баяниста. То тут, то там возбужденно взвизгивали женщины, басили мужчины. Брехали собаки в поселке. По дороге мы встретили милиционера в фуражке, надетой задом наперед. «Мишка» козырнул ему, приставив руку к непокрытой голове, но милиционер лишь мутно посмотрел на него и, не проронив ни слова, скрылся в ночи.
– Откуда ты?
– Все мы оттуда, – ответил он. Его загадки и прибаутки меня раздражали. – Строим с товарищем атомный реактор в Островце. Хотим избавиться от энергетической зависимости. От вас, кацапов, хотим избавиться… Ха-ха-ха…
– От кацапов? А ты-то кто?
– Я немец, – ответил он неожиданно. – Самый настоящий нордический немец. Немец, воспитанный на французской классической литературе…
Ошибки быть не могло. Такую чушь мог сказать только Мишка. Михаил Владимирович Гройс. Во плоти.
Мы выехали на Минскую трассу, проскочили санатории, туристический кемпинг Антонинсберг. Где-то на сто пятидесятом километре он попросил меня остановиться посреди леса. Внешность его совпадала до мелочей. Нос с горбинкой, ярко-голубые глаза с внутренней подсветкой, цыганская копна волос. Небольшие кисти рук – слабые, вечно влажные.
Мы оставили машину на обочине дороги и побрели по бездорожной траве. Воды еще не было видно, но озеро Нарочь чувствовалось где-то рядом.
Кладбище лежало на спуске к озеру и возникло перед нами в зловещей отчетливости среди кустов и стоящих в низине деревьев, что казались равными крестам по высоте.
– Погуляй пока, осмотрись, – предложил приятель. – Хорошее место?
– Слушай, как тебя зовут? – спросил я.
Парень зыркнул на меня колючими очами.
– Микаэл. Ми-ка-эл, – выговорил он по слогам со значением. – В переводе означает «Кто как Бог?». Это вопрос. Мое имя – главный вопрос философии. Можно перевести «никто не равен Богу». Можно – «Который как Бог». Впрочем, ты можешь звать меня просто Мишей.